Львов: Дни и лица второго тура

Андрей Садовый с семьей после голосования
Андрей Садовый с семьей после голосования

Андрей Садовый с семьей после голосования

…Ко второму туру выборов мэра во Львове можно готовиться в любом кафе, книжном магазине или в музее — город живет так, будто никакого второго тура нет. В пятницу, последний разрешенный для предвыборной агитации день, а пресс-центры кандидатов в мэры ничего для журналистов не планируют.

Предвыборной рекламы в городе совсем мало — если хорошенько поискать, можно набрести на несколько умеренно унылых плакатов с портретом Кошулинского или на одинокий стенд без портрета, с гербом Львова, восклицательной надписью «Садовый» и отметкой «опт-ин», в компьютерном просторечии именуемой «галкой»… [ Дальше ]

Брызги крови на лице

Место убийства Плеве, 15 июня 1904 года
Место убийства Плеве, 15 июня 1904 года

Место убийства Плеве, 15 июня 1904 года

Оправдание и даже идеализация терроризма — очень старая традиция. Глубоко верующий бомбист Ванечка Каляев, одаренный писатель-террорист Борис Савинков, лихой большевик-экспроприатор Камо. Романтика, борьба за свободу от мировой буржуазии. Мы даже в школе кое-что из этого героизма проходили. Самоотверженные и несгибаемые борцы за и против. Казнены палачами народов. Вечная память.

История как наука индифферентна, документ и текст. Но история как человеческое прошлое так же кровит, как и разрезанное поперёк запястье. И казнь Богрова, и смерть Столыпина можно рассматривать как документы в судебном деле, а можно переживать как трагедии. И Каляев как человек был действительно полнейшим самоотреченным «не убий», потому бомбу в Великого князя Сергея Александровича и метнул — как акт собственного праведного самопожертвования за счёт царственного грешника. Глубоко сознавая. А Савинков, умница, холодно смотрел, чтобы все было секунда в секунду. А Азеф в Варшаве ждал, что и как газеты об этом напишут, и обеспечивал себе алиби на случай вопросов кураторов из охранки.

А обыватели ужасались и ликовали. Можете не верить, но ликовали не меньше, чем ужасались. После убийства министра внутренних дел Плеве в 1904 году незнакомые и вполне буржуазные господа друг друга поздравляли с этим событием на улицах и злорадствовали. И только те, кто видел сам взрыв и разлетевшихся куски тел, некоторое время стояли в онемении, глядя на заляпанные кровью брюки и подолы. А потом падали в обморок на брусчатку набережной Обводного канала.

Современный терроризм — это ещё не история, но когда-нибудь ею станет. И сейчас точно так же поздравляют друг друга те, до кого не долетело. И злорадствуют так же. Только вот свидетелей, которые никогда уже не забудут выплеск крови в лицо, теперь стало больше. Масс-медиа. Все близко. Каждый взрыв — на расстоянии касания.

И объяснять дочери, что Каляев был несчастным, но оттого не менее омерзительным идиотом, мне уже не нужно — она знает это и без меня.

Ещё важнее, что она это чувствует. Как брызги крови на лице.