Политические беженцы из России: как их встречает Украина

ШумакПо данным пресс-службы ГМС Украины, за 8 месяцев 2015 года было подано 906 прошений о предоставлении убежища, из которых было удовлетворено 29, а еще 70 соискателей были признаны лицами, которые обоснованно нуждаются в защите. То есть, положительное решение принято для 99 обращений из более чем девяти сотен.

Мы поговорили с одним из переселенцев, чье прошение пока остается без удовлетворения.  Его история — показатель качества работы украинской госмашины в отношении политических иммигрантов.

Алексей Шумак — инженер с двадцатилетним стажем из Петербурга, работал системным администратором в крупных компаниях («Дом Ленинградской торговли», интернет-магазин «Озон» и другие). В Украину переехал год назад, мягко говоря, с большими приключениями. К этой зиме почти закончил ремонтировать для семьи убитый домик в селе под Днепропетровском… [ Дальше ]


Закон подрыва устоев

Dmytro_Yarosh_191014

…Особенно острой проблема устаревших законов становится в периоды бурного развития, когда перемены происходят постоянно, идут потоком. Консервативные правящие группы в таких ситуациях часто прибегают именно к “замораживанию” законодательства, чтобы снизить темпы перемен и сохранить контроль над ситуацией, или даже принимают пакеты законов, которые впрямую запрещают общественную подвижность — вспомним в этой связи диктаторский пакет законов Януковича.

Для общества в такой ситуации именно несоблюдение устаревших законов становится единственным способом удержать набранную динамику развития. Это же делает неизбежным конфликт между подвижным социумом и малоподвижным государством, которое продолжает требовать от граждан “жить по закону” даже вопреки здравому смыслу.

Именно в такой ситуации резко возрастает роль внесистемных структур, которые заняты почти исключительно тем, что “раскачивают лодку”. У них может не быть вменяемой политической программы, у них может не быть популярной идеологии, и единственным их достоинством может быть привычка к “подрыву устоев” — но в ситуации, когда закостеневшие регламенты начинают общество душить, именно такие группы оказываются силой, которая способна расшатать устаревшую структуру и тем самым сохранить для социума степени свободы, необходимые для дальнейшего развития… [ Дальше ]

Партии или сети?

Антикоррупционный форум, Киев, 23 декабря 2015Имитационные демократии потому и называются имитационными, что копируют внешние признаки настоящих, но не принимают их фундаментальных свойств.

Партии в Украине есть? Есть. Парламент в стране есть? Есть. Выборы есть? Раз есть подкуп избирателей и другие нарушения на выборах, значит, видимо, есть и сами выборы. Некоторые считают, что этого вполне достаточно, чтобы политическая система страны считалась демократической.

Но разве может быть демократической политическая система, в которой эффективно заблокированы штатные механизмы влияния избирателей на власть? Может ли считаться демократическим общество, судебная система которого громогласно объявляется с высоких трибун неэффективной, но при этом требования ее реформировать упираются в скорбную неспособность тех же высоких трибун эту задачу в осмысленные сроки решить? Может ли считаться демократическим государство, в котором заранее оговоренная смена крайне непопулярного и неэффективного правительства внезапно оказывается невозможной из-за того, что его якобы совершенно некем заменить? Много ли демократии в стране, если чуть ли не самой крупной победой громкой антикоррупционной кампании становится добровольное сложение депутатских полномчий одним из ее фигурантов?… [ Дальше ]

 

Гражданин Саакашвили

Михаил Саакашвили на Антикоррупционном форуме в Киеве, 23 декабря 2015

Михаил Саакашвили на Антикоррупционном форуме в Киеве, 23 декабря 2015Отвратительная сцена, которую вызвал конфликт Авакова и Саакашвили на заседании Рады реформ, не располагала к поддержке ни той, ни другой стороны, хотя и по разным причинам.

У меня были в жизни эпизоды, когда очень хотелось чем-то швырнуть в оппонента, и как-то раз я даже не сдержался и действительно швырнул. Один хам разбил мне очки, которые я в него и бросил. Как мне потом было за это стыдно — не передать.

У меня были в жизни эпизоды, когда противники в ярости что-нибудь швыряли в меня. И каждый раз это была моральная победа над вышедшим из равновесия оппонентом, победа, которую прилично было встречать с подчеркнутой выдержкой и демонстративным достоинством. Жаль, конечно, что горячий темперамент холодной выдержке мешает. И достоинство, увы, не сочетается с громогласными оскорблениями в адрес оппонента.

Михаил Саакашвили, конечно, политик эмоциональный и взрывоопасный. Но при этом он достаточно умен, чтобы, остыв после вспышки, найти безошибочный ответ, который в пылу эмоций не нашелся…

[ Дальше ]

Кругом капканы

Яценюк и СаакашвилиПохоже, выступление Михаила Саакашвили с разоблачением коррупции в правительстве Яценюка ушло в гудок.

Заявление такого масштаба от вполне официального лица вызвало бы десятибалльное политическое землетрясение в любом демократическом государстве. Украина в этом отношении проявила себя как страна с удивительной сейсмоустойчивостью — по ощущению, отечественную публику событие даже не тряхнуло, лишь слегка развлекло. То, что в другой стране рвануло бы похлеще ядерного взрыва (шутка ли — главу правительства обвинили в крышевании хищений из бюджета!), у нас слегка пыхнуло медийным фейерверком, да ещё и не особо оригинальным. На сходное по направленности заявление Давида Жвании, например, реакция была уже куда менее пышной.

Никто ведь не ожидал, что из-за такой ерунды начнутся отставки? Заявления о следственных проверках — ну, так и быть, заявления сделаем  (заодно подтвердим, что новые антикоррупционные структуры существует не только для западных кредиторов), раз такова традиция. Но какие у нас основания ожидать более серьезных последствий? Украинские суды скоро совсем забудут, что такое приговор по громкому коррупционному делу, для них это пережиток совсем далекого прошлого. Публика благодаря этому привыкла считать даже самые звучные коррупционные разоблачения вполне безобидным дружеским троллингом — “а вы, батенька, однако, коррупционер! ха-ха-ха, спасибо за комплимент, заходите к нам на гуся”.

Заявления президента Порошенко о “запуске перезагрузки судебной власти” впечатляют теперь только его аппарат, но даже аппарат никак не подталкивают к практическим инициативам: судя по глухому бурчанию кулуаров, там до сих пор не определились с “дорожной картой” судебной реформы. Еще более глухо кулуары бурчат о причинах практической “неприкосновенности” Виктора Шокина на посту генерального прокурора.

И, конечно, нельзя обойти вниманием ключевую интригу второй половины 2015 года — судьбу правительства Арсения Яценюка. Ещё летом премьер производил впечатление растерявшего драйв и практически приговоренного к отставке, но к концу года, по мере приближения 11 декабря (даты, когда его правительство расстанется с так называемым иммунитетом) он чудесным образом воспрял духом, воспарил орлом и теперь, кажется, совершенно не настроен расставаться со своим кабинетом. И, что парадоксально, находит в этом смысле поддержку даже у руководства Верховной Рады. А ведь еще совсем недавно у многих депутатов его грядущая отставка вызывала только одну мысль — “почему не сегодня?”

Обвинения в потворствовании коррупции, выдвинутые против него, премьер игнорирует так же легко, как и все прочие адресаты подобных обвинений. “Слова, слова, слова”, как бы говорит он обвинителям вслед за принцем Гамлетом у Шекспира. “Слова, синьора, стоят мало”, пордхватывает тему циничный Теодоро у Лопе де Вега. Классики, как видим, стоят за Яценюка горой. А авторитетного суда, который мог бы брошенные «слова» подтвердить или опровергнуть, в стране по-прежнему нет.

Причиной демонстративной уверенности премьера в прочности своих позиций может быть то, что пристойной альтернативы для него большинство депутатов Верховной Рады пока не видят. Снять премьера они, может быть, и сняли бы, но при этом ни один кандидат на премьерское кресло нужного числа голосов в нынешнем парламенте набрать не сможет. И тогда Арсений Яценюк останется исполняющим обязанности премьера, а Украина потеряет значительную часть критически важной (по оценкам правительства) западной финансовой поддержки реформ — ведь одним из условий предоставления помощи было полноправное ответственное правительство без всяких “и.о.”

С другой стороны, вопрос репутации премьера, который запросто можно игнорировать в пределах государственных границ, вызывает все более тяжелую оторопь у зарубежных партнеров. Свежее исследование Transparency International оценивает коррупционный риск в Украине как очень высокий.  Среди тем, которые анонсирует к приезду в Украину Джозеф Байден, борьба коррупцией занимает одно из первых мест. Об украинской привластной коррупции охотно пишет в связи со скандалом вокруг Николая Мартыненко европейская пресса.

Чем дальше, тем более очевидным и для Запада становится то, что за два года после Революции Достоинства новые власти Украины к практическому решению проблемы коррупции так и не приступили. Ну разве что формально, для вида.

Но с какой стати, в таком случае, Запад будет поддерживать такое правительство — особенно если там не питают иллюзий о реальном положении дел и с его реформаторским потенциалом?

Так намечается ситуационный тупик, цугцванг, в котором ни один доступный вариант действий не играет на продвижение к победе. С одной стороны, увольнять Арсения Яценюка из премьеров нельзя, потому что его уход может привести (из-за неспособности парламента утвердить ему полноценную замену) к потере существенной западно финансовой помощи, распаду коалиции и досрочным выборам в условиях российской агрессии. С другой стороны, сохранение за Арсением Яценюком премьерского поста без внятного и не вызывающего сомнений снятия с него всех обвинений в причастности к коррупции может привести к той же самой потере финансовой помощи. А снять эти обвинения нечем ровно так же, как нечем их и подтвердить: ведь юстиция Украины остаётся, извините, в большом долгу…

Можно сколько угодно утешать себя тем, что выход есть из любой ситуации, даже самой тяжелой. Но при этом все равно — и так некстати — вспоминается поговорка, что изворотливый политик может выпутаться из той ловушки, в которую мудрый политик предусмотрительно не попадет.

Давайте уже в следующий раз выбирать мудрых, что ли. Хотя бы для разнообразия.

Ловушка самообмана

House of Cards

Стратегия реформ, как и любая другая стратегия, должна основываться на трезвой и адекватной оценке ситуации. Замалчивать слабости и недостатки исполнителей, стеснительно преуменьшать нехватку ресурсов, переоценивать ради подъема энтузиазма ожидаемую со стороны помощь, делать вид, что на самом деле вот тут все хорошо, надо только чуть-чуть пыль смахнуть, когда все прекрасно видят, что для вывоза этой “пыли” нужно ассенизаторов вызывать — все это можно, конечно. Если автора стратегии не интересует конечный результат.

Потому что планы, выстроенные на благих пожеланиях и фантастических допущениях, в реальном мире не сработают. На бумаге, в воображении или в телевизоре — сколько угодно, а в реальности — извините, нет. И когда они не сработают, провал придется или признавать (а это больно), или прятать под новыми фантазиями — все хорошо, все идет нормально, жить стало лучше, жить стало веселей. Придется лгать, чтобы не так бросалась в глаза нахально лезущая наружу некомпетентность.

Есть правительства, которые так и поступают.

Правительство Греции в течение многих лет не могло привести национальный бюджет в соответствие с требованиями, обязательными для всех стран-членов ЕС. Ну вот не могло — и все, какой бы премьер-министр там ни рулил. Не находился компетентный специалист, всегда какая-нибудь шушера вместо него влезала. В итоге налоги в стране не собирались, коррупция не побеждалась, производительность труда и эффективность экономики не то что не росли, а местами даже падали, и ситуация держалась только на все возрастающих кредитных вливаниях из ЕС-овской “общей кассы”.

А чтобы эти вливания вместе с сопутствующими удобствами внезапно не прекратились, руководство Греции в какой-то момент начало фальсифицировать свою экономическую статистику. Оно годами предъявляло ее партнерам по ЕС (“у нас все неплохо, дайте еще денег!”), собственным гражданам (“у нас все хорошо, голосуйте за нас!”) — и в итоге намертво застряло в своей лжи. Правительство прекрасно понимало, что обслуживать растущий внешний долг при сдувающейся экономике скоро будет нечем, что нужны реформы, и лучше бы начать их поскорей. Но начать их оно не могло, потому что для реформ (помимо управленческой компетентности) нужна была поддержка избирателей. А избиратели были совершенно искренне убеждены, что у них и без реформ все хорошо. Их этим “все хорошо” надували несколько лет, и в итоге надули довольно-таки плотно. “Какие-такие реформы, зачем?” — удивлялись надутые избиратели, — “Жизнь и так прекрасна!”

Поэтому когда правительство начало робко спрашивать насчет желательности реформ, люди говорили решительное “нет”. И даже после того, как фальсификации экономических индикаторов вскрылись и реальность грубо постучалась в их банкоматы, избиратели все равно не хотели никаких реформ. Уже и правительству не нужно ничего стесняться, и гражданам, вроде, честно объяснили причины случившейся нескладухи — но предыдущее вранье так крепко в народные мозги вросло, что его уже и не выполоть было.

Вот так это и работает — хотели слегка обмануть других, а в итоге крупно обманули себя.

Другой пример. Для разнообразия — история успеха.

Китай вот уже три четверти века живет однопартийной жизнью, в высшей степени идейной. Руководство у страны при этом чрезвычайно умное и компетентное. Такое тоже бывает, кто бы что ни думал. И, что особенно важно, это руководство умеет учиться на своих и чужих ошибках.

В один не особо прекрасный, но вполне занятный момент (лет десять назад), это руководство обнаружило, что в управлении регионами появились необъяснимые сбои. Начали анализировать — что, откуда, кто виноват. Нашли. Запросили регионы: почему они публикуют неполную и искаженную информацию по наблюдающимся в экономике процессам. И получили честный ответ: так вы же, инь-ян, сами …дцать лет назад потребовали от нас смягчать при публикации в открытых источниках данные, которые могут неоднозначно восприниматься в свете идеологических установок и непогрешимости партийной линии. Вот мы и смягчаем. Инь-ян.

И тут руководство страны осознало, что уже …дцать лет его аналитики собирают и обобщают данные, целенаправленно искаженные в угоду партийной идеологии. И экспертные группы дают им рекомендации, которые по мере накопления недостоверных данных все менее соответствуют реальности. И решения на основе таких рекомендаций положение в экономике вовсе не улучшают, а ухудшают. То есть, настало время выбирать, что важнее для управления экономикой — идеологическая чистота или максимальная адекватность.

И что вы думаете? Эти прагматики решили, что выявленный в экономических индикаторах “идеологический пузырь” необходимо немедленно сдуть! И дали распоряжение на места: публиковать отныне только достоверные экономические показатели. А идеологию побоку. Иначе ответите по партийной линии.

Восточные люди хорошо понимают,что ложь часто куда опаснее для того, кто ее порождает и поддерживает на плаву, нежели для того, кто внимает ей. Хотя, конечно, всякое бывает.

Лжец лишь поначалу ощущает границы лжи, которую он вокруг себя выстроил. Но рано или поздно он сживается с ней, перестает отличать ее от реальности. И тогда уже не важно, выйдет он за границы своей лжи или нет — его ложь все равно пойдет за ним повсюду, навсегда отгораживая его от верных решений.

И тем самым с фатальной неизбежностью угробит все его начинания.

Поэтому как только власть начинает лгать избирателям — по любому поводу, из любых побуждений, пусть даже самых благородных, — избирателю полезно понимать, что тем самым власть начала лгать самой себе и встала на путь крушения своих начинаний.

Новая история игрушек

Арсений Яценюк (Фото: ЛігаБизнесИнформ)

Арсений Яценюк (Фото: ЛігаБизнесИнформ)

Правительство намерено в обозримом будущем подать в Раду законопроект о том, чтобы госпредприятия были выведены из-под управления профильных министерств, причём премьер-министр Арсений Яценюк подчеркнул, что придаёт этой инициативе большое значение.

Впечатление от этого заявления складывается, мягко говоря, оригинальное.

Во-первых, премьер почти прямым текстом заявляет, что его министры не могут эффективно управлять государственными активами. Совсем прямым текстом он говорит, что министрам надо сосредоточиться на политике — то есть, на определении и реализации стратегий развития отраслей, за которые они отвечают, — а не на прямом управлении предприятиями, но суть от этого уточнения меняется не слишком: все равно получается, что его министры упорно занимаются не тем, чем нужно. Внимание трагически рассеивается. Никак не могут сконцентрироваться на главных задачах. Для правительства, которое жирно намекает, что его необходимо сохранить без кардинальной перетряски, такое саморазоблачение выглядит странно.

Во-вторых, если у министерств есть право навязчиво “рулить” подотчетными им государственными предприятиями, у них точно так же есть и возможность самим, своим собственным решением, ограничить свои “рулежные” порывы. Вероятно, попытки таких самоограничений даже предпринимались, раз уж премьер был настроен на этот счет столь решительно. Но при этом совершенно очевидно, что попытки эти провалились и министры не захотели самоограничиваться не только добровольно, но даже по грозному требованию премьера — иначе у Арсения Яценюка не было бы повода обращаться в Раду с целым законопроектом о фактическом запрете правительству вмешиваться в дела госпредприятий. Мои министры не могут сдержаться и продолжают двигать игрушки, как бы жалуется премьер депутатам, поэтому уберите все эти паровозики и заводики от них (от нас) подальше. И мы сразу станем совсем-совсем эффективным правительством, честно-честно. А то ж никакой самодисциплины не хватает.

В-третьих, сама формулировка объявленного подхода содержит явное противоречие: правительство требует отобрать у себя право управления госпредприятиями, но эти предприятия все равно остаются на балансе государственного бюджета, сохраняется их полная зависимость от государственных инвестиций и от министерств как представителей их главного собственника. Такое состояние конфликтно само по себе, а потому возможно только как временное, например, на период подготовки этих предприятий к приватизации. Но как раз о массовой приватизации речь до сих пор не идет — только об отдельных компаниях. И как бы ни был их список представителен, но заявленная премьером законодательная инициатива касается не только этого списка, а всех госкомпаний чохом, вводит режим “переходной турбулентности” для всего государственного сектора экономики Украины. При этом остается непроясненным, в какое именно новое конечное состояние этот «переход» ведет.

В целом, можно только приветствовать желание правительства перестать рулить тем, чем правительство, по его собственному признанию, рулить не должно, и начать делать то, ради чего министров и назначали — создавать для своих отраслей благоприятные и стимулирующие условия. Хорошо уже то, что такое желание правительство осознало и сформулировало, пусть даже на излете второго года своего существования.

Лишь бы эта инициатива не обернулась стыдливым отказом правительства от ответственности за состояние госсектора экономики. И, заодно, попыткой отвлечь внимание от прилежно буксуемых реформ.