Правила смены правил. Демократия на сверхавторитарных скоростях

Владимир Зеленский

Никто не знает, куда пойдет только что родившийся смерч. Он может потерять силу за несколько секунд, а может превратиться в кошмар для сотен тысяч людей. Смерч неуправляем и во многом непредсказуем. На него влияют слишком много неизвестных факторов, которые невозможно учесть. Это демон-разрушитель, которого не удержит пентаграмма. И тот, кто призывает смерч, — чудовище, потому что он призывает то, с чем не сможет справиться.

Но смерч — это ветер, потерявший сознание и берега. А ведь ветер — это свежесть и желательность движения воздуха, перемен в атмосфере, обмена энергией и кислородом. Когда застойная жара становится до густоты невыносимой, люди начинают призывать ветер. Тот самый, который может обратиться смерчем и вырасти до урагана.

Политический смерч

Избиратели Зеленского и Слуги народа голосовали за свежий ветер. Теперь ветер пришел. Превратится ли он в смерч, ураган, катастрофу? Уверенно не скажет никто. Слишком много неизвестных факторов, которые невозможно учесть. Поэтому те, кто прогнозирует бедствия, правы ровно наполовину — бедствия, о которых они говорят, вероятны, но при этом вовсе не неизбежны. Такие прогнозы — это не пессимизм или пораженчество, это предупреждение об опасности, требование проявлять осторожность, уменьшить риск срыва в катастрофу.

Но предупреждение о риске — это не приказ останавливать движение. Майдан, превратившийся для Украины в социальную бурю, тоже был риском, но без него у нас ничего бы не получилось. Его успех обошелся дорого, очень дорого, и именно такова была цена его успеха.

Должен ли Слуга народа останавливать движение, которое им уже начато? Я отвечаю — нет. Стоит ли ему прислушиваться к предупреждениям об опасности? Я отвечаю — да. Потеря управляемости страной — это потеря всего. И меры предосторожности — это обязанность, а не опция, которой можно пренебречь. Люди звали ветер, а не бурю, потому что для Украины вариант «ей вечным холодом и льдом сковало кровь от страха жить и от предчувствия кончины» — не вариант. 

Ветер богов поднимает бурю, но он же раздувает паруса. И если у страны есть прямой запрос на перемены (а он есть) и есть возможность для таких перемен, этой возможностью надо воспользоваться.

И для этого — как ни жаль, — Слуге народа придется нарушать «правила игры».

Рывок за флажки

В 2016 году в колонке «Рефакторинг власти: косметическая чистка или новый проект?» я писал, что созданное в Украине «пространство власти» стало практически непригодным для реализации политических и государственных стратегий, что оно неспособно корректно принять и интерпретировать даже самый разумный и обоснованный управляющий сигнал, потому что в нем всегда найдется та или иная относительно дешевая возможность этот сигнал затормозить или извратить. (Взгляните, например, на НАПК — фантастический госорган, который со скрупулезностью аутиста выполняет все предписанные законом процедуры, добиваясь этим строго нулевого результата). 

С тех пор ситуация не улучшилась ни на йоту — скорее, ухудшилась. Все годы президентства Порошенко «пространство власти» снабжало себя правилами и регламентами, которые де факто работали на сохранение статус-кво и на предотвращение перемен. В итоге сложилась ситуация, в которой невозможно провести никакие существенные и действительно системные преобразования без нарушения действующих (и часто противоречащих друг другу) правил и регламентов. В том числе — нельзя корректно и полностью процедурно отменить эти самые ограничивающие движение правила и регламенты. По тем же регламентам для этого нужны годы, которых нет. Поэтому Слуга народа, если он действительно добивается реальных перемен, обязан — не вправе, не может, а именно обязан, — выходить за пределы процедур, из сферы действия классической «ньютоновской» политики в пространство релятивистских эффектов, которые возникают на «сверхсветовых» скоростях перемен.

Но поскольку демократия — это прежде всего процедура, речь неизбежно идет и об отступлении от демократии.

Об этом парадоксе когда-то сказал Михаил Саакашвили — для того, чтобы успешно провести, например, реформу децентрализации, нужно сконцентрировать на этом централизованные усилия государства, временно усилить авторитаризм. Впрочем, это просто парафраз одного из принципов Ли Кван Ю — и, по большому счету, давно уже общее место. Вы силовым рывком выводите ситуацию «за флажки» — а потом даете ей свободно развиваться.

Если, конечно, у вас хватает силы на первое и ума на второе. 

Прагматическая санкция

Нарративы «диктатура Зеленского» и «диктатура Слуги народа» — это как раз истории об отступлении от демократии как процедуры. Причем отступлении осознанном, можно даже сказать, инструментальном. Его пытаются оправдать ситуационно, политически, с точки зрения прагматики реформ — но это все слабо и неубедительно. На самом деле оправдать это невозможно, и именно здесь кроется главная и самая подлая ловушка, в которую непременно попадет новая власть.

Потому что Украина застряла в процедуре, которая является формально демократической (венецианские и прочие европейские комиссии это с готовностью подтвердят), но при этом столь же несомненно имитационной. Мы сидим по уши в формально демократических регламентах, не обеспеченных реально действующими демократическими институтами. Именно это раз за разом вгоняет страну в болото политического уныния. В такой ситуации безусловное следование демократическим процедурам гарантированно приводит лишь к одному результату: новому подтверждению того, что в рамках действующих процедур ничего по-настоящему изменить нельзя.

Отсюда напрямую вытекает необходимость для Зеленского и Слуги народа выйти за пределы этих процедур. Для этого нужны, во-первых, политическая воля, а во-вторых, готовность отвечать за все нарушения, которые неизбежно при этом будут допущены. Причем отвечать и в том случае, если затея громко провалится, и в том случае, если она закончится полным и безоговорочным успехом.

Именно в этом — в принятии на себя безусловной ответственности и за результат, и за примененные для его достижения средства,  — и заключается большая часть запланированного для Слуги народа успеха. Ответственность — это фундаментальное понятие либеральной демократии, и пытаться от нее уклониться — значит самим уничтожить все, что, возможно, удастся достигнуть.

Собственно, речь идет о так называемой «прагматической санкции» — волевом решении, которое приходится принимать, если нет возможности разрешить проблему процедурным путем. То есть, об «обратимом» нарушении закона, которое позволит затем вернуться в легальное состояние, но уже в совершенно новой ситуации. Инструментальность такого подхода основывается на понимании того, что либеральные принципы — это работающие социальные и государственные механизмы, а не формальное исполнение чиновниками имитационных, а потому бессодержательных ритуалов.

Важно, что даже при успехе начинания «прагматическая санкция» все равно является нарушением закона, за которое придется отвечать. Это та цена, которая станет для Зеленского и его команды платой за успех. За неудачу — тем более.

Очень надеюсь, что он осознает это, когда поднимает ветер, который может стать ураганом. Очень надеюсь, что он преодолеет соблазн остаться вне поля демократических процедур, когда это перестанет быть категорически необходимым.

Очень надеюсь, что у него, пусть даже через «прагматическую санкцию», получится именно либеральная реформа, а не очередная версия авторитаризма, заквашенная на некомпетентности, проваленных надеждах и страхе ответственности.

Работайте, господин президент. Поднимайте ветер. И очень внимательно слушайте предупреждения тех, кто лучше вас слышит приближение бури.

Колонка опубликована на LIGA.net

Десант Януковича, сто дней Зеленского и другие исторические перпендикуляры

Каждый раз, когда поминают про «100 дней президента», ничего не могу с собой поделать — вспоминаю про «100 дней Наполеона». Боже упаси, вне всякой связи с этой ролью актера Зеленского (ту комедию я никогда не видел и, надеюсь, никогда не увижу). «100 днями» называют период в истории Франции, который начался с возвращения Бонапарта из ссылки в марте 1815 года, и закончился его вторым отречением в июне того же года.

В истории наполеоновских «100 дней» есть восхитительный и очень характерный эпизод. После броска с Эльбы Наполеон с небольшим отрядом, сопровождавшим его, двинулся к Греноблю. На перехват ему были отправлены полк кавалерии и два пехотных полка с артиллерией — более чем достаточно, чтобы просто затоптать небольшой «почетный караул» внезапно обнаглевшего изгнанника. Наполеон отправил к командирам полков парламентеров, но тех не стали слушать. Тогда он сам направил коня к королевским войскам и крикнул: «Солдаты! Признайте своего императора! А если кто-то хочет меня убить, вот он я!». Командир полка приказал открыть огонь, однако вместо залпа строй рявкнул «да здравствует император!». Королевская карательная экспедиция в полном составе перешла на сторону узурпатора, Гренобль сдался без боя, а через две недели Бонапарт с триумфом вступил в Париж и за следующие 100 дней успел и стремительно возродить свою империю, и столь же стремительно привести ее к окончательному краху.

Как хотите, но упоминание о «100 днях» какого бы то ни было правителя заставляет меня проводить параллели, а когда параллели не проводятся (а они, заразы, не проводятся сплошь да рядом) — то и перпендикуляры.

И вот эти «перпендикуляры» частенько получаются в духе художественного творчества Зеленского — то есть, очень смешными. 

Представьте себе, например, триумфальное, подобное наполеоновскому, возвращение «легитимного» Януковича после его «изгнания» в Ростов. Сразу резервирую авторские права на идею этого скетча. Виктор Федорович в сопровождении верного Николая Яновича и десятка сохранивших им верность «беркутов» высаживается, скажем, на побережье под Мариуполем. Дальше просто повторяем «наполеоновский» сценарий, включая культовый выезд узурпатора к встречающим войскам. Естественно, с неожиданной (на самом деле нет) и совершенно уморительной концовкой. Отличный «перпендикуляр». Вообще, Янукович, как персонаж, неизменно перпендикулярный сам себе, служит неисчерпаемым источником вдохновения для сатириков. И если бы еще перпендикулярность его президентства не привела к оккупации Крыма, войне на Донбассе и гибели тысяч людей…

Празднование Дня Независимости в Киеве в этом году тоже получилось перпендикулярным самому себе, и на этот раз Наполеон был совершенно ни при чем.

фициальную часть я смотрел на Майдане — от восстановленного Дома Профсоюзов. То, что я сумел оттуда увидеть, услышать и додумать, мне в целом (и в некоторых частностях) скорее понравилось. Я текстовик, а Зеленский читал очень неплохие тексты. Тексты, которые целенаправленно выстраивают новое представление о том, каким может быть президент Украины. В нашем случае это президент-лирик. Не «отец народа», не «политическая элита», не «батька-хозяйственник», — а такой себе образ любителя классики и современности, Шевченко и Костенко, который вдруг решил поговорить об истории, судьбе и душе страны с такими же читателями. И поговорил. 

Но важной особенностью этого разговора было то, что читатель-то Зеленского видел, а он-то читателя — нет. Между ними была трансляция. У трансляции был выстроенный видеоряд, который иллюстрировал сказанное, подчеркивал важное и при необходимости отсекал лишнее. Медийщики (а Зеленский — медийщик) привыкли, что конечным результатом для них является то, что люди видят на экране, и то, как они увиденное на экране воспринимают. Именно поэтому таким проектам и нужны хороший режиссер, профессиональный сценарист, опытный оператор и еще куча других специалистов. Они создают картинку, в которой есть и крупный план, и смена ракурса, и динамичный монтаж, и прочие улучшения для легкости восприятия зрителями.

В реальности же, без трансляции и необходимых ей улучшений, происходящее выглядело очень уж издалека. 

Владимир и Елена Зеленские на Майдане на Дне Независимости

Официальная часть праздника ясно продемонстрировала, что показать себя президент может и умеет. Возможно, эта демонстрация даже не была лишней (хотя Зеленский уже имел случаи себя показать — и вполне этими случаями воспользовался). Но та же самая официальная часть совершенно не создала впечатления, что президент может и умеет контактировать с обществом без посредничества камеры и экрана. А без такого умения «президент-лирик» сам собой превращается в самозабвенного глухаря, токующего в пустоту объектива своей сценарной речевкой и не замечающего ничего вне фокуса камеры.

Посмотрите на позднего Порошенко, для которого именно такое состояние было единственно возможным. Образ он транслировал принципиально другой, но его неспособность услышать и увидеть происходящее вне его «зоны контроля» была ровно такая же. Эту неспособность удалось проломить только после катастрофического для него первого тура выборов — помните его истерическое и запоздалое «я вас услышал»? Только тогда он и понял, насколько стал «перпендикулярен» своим избирателям.

Зеленский вполне мог бы из опыта Петра Алексеевича вывести пару уроков на тему «как избежать банальных и предсказуемых ошибок своих предшественников», но пока не заметно, чтобы он этим опытом по-настоящему интересовался. На празднике он оказался оторван от страны примерно настолько же, насколько и Порошенко, который вообще не пришел на торжественные мероприятия (чем, кстати, наглядно показал, что так и не понял разницу между Украиной и тем, кто в данный момент олицетворяет в ней власть).

Зеленский вполне мог бы поправить неприятное впечатление «перпендикулярности», созданное авторами его шоу, если бы догадался выйти через час-другой на тот же Майдан и встретить колонны Марша Защитников. Выйти без сценария и режиссера. Выйти, чтобы просто проявить уважение к людям, которые это уважение безусловно заслужили. Выйти, даже прекрасно понимая, что он этим людям, по большому счету, не нужен — но чтобы показать, что они нужны ему. И стране. Потому что если президент олицетворяет власть в стране, надо постараться  олицетворять ее не только сквозь экран, Facebook и Youtube. Если претендуешь на «новый образ» президентства, дай себе труд отказаться от омерзительного номенклатурного чванства, которое сожрало твоего предшественника, не тони в том же болоте. Сделай хоть пару гребков к берегу.

Потому что «новому образу», как бы хорошо он ни был задуман, написан и сыгран, пока что остро не хватает бойцовских качеств, мужества и характера, открытости и прямоты взгляда. Ничего из этого вы, господин президент, не продемонстрировали. Даже простой способности выйти к ветеранам. Без наполеоновской исторической фразы, которая нафиг не нужна, когда перед тобой не враги, а защитники. Солдаты, которые и без напоминаний знают, какие тысячелетия смотрят на них, и сколько их товарищей в эти тысячелетия уже вросли навсегда.

Можно, конечно, и дальше упорно играть «лирика» — даже во время войны. Подбирать интонации. Зацикливать образной рифмой монологи. Уйти во все это и стать окончательно «перпендикулярным», как Янукович. Пусть даже в более «лиричном» амплуа.

Но это больше не студия, не съемки, ваш сюжет не прописан в сценарии, кровь, железо и похороны — настоящие.

Ломайте «четвертую стену», господин президент. Уже пора. Сто дней прошли.

Колонка опубликована на LIGA.net

UA: Українське радіо: Підсумки виборчої кампанії — ЦВК офіційно оголосила результати виборів до Верховної Ради за партійними списками

Эфир Українське радіо (5 августа 2019)

Медведчук-медиа и право раковой опухоли на свободу самовыражения

Им надо поговоить

Мосты (и телемосты тоже) строят для того, чтобы по ним ходить. Если телемост между NewsOne и телеканалом Россия все-таки построится, я понимаю (собственно, все понимают), что по нему пойдет из России. Все желающие могут эти медийные бронемарши наблюдать хоть каждый день. С той стороны все наглядно и предсказуемо.

А что пойдет из Украины? Вопросы о том, кто убил Решата Аметова, Владимира Рыбака, о том, кто отправил в Украину группу Стрелкова, о том, когда Россия деоккупирует Крым, признает ответственность за сбитый MH17, за разрушение Донбасса, за гибель десятков тысяч граждан Украины? О военнопленных моряках, о Балухе, о Сенцове?   

Но эти вопросы задаются без всяких телемостов, и Россия на них не просто отказывается отвечать — она в принципе отказывается их слышать. Это не к ней. Ее там нет. Она не сторона. Ни в чем. Вот только в телемосте.

Мосты строятся не для того, чтобы затруднить противнику продвижение. Наоборот, мосты — то, что ему помогает наступать. И строят переправы обычно к плацдарму, который уже захвачен.

Им надо поговоить

Когда России «надо поговорить», она всегда собирается говорить сама с собой. Потому что больше ей говорить не с кем. Некомфортно ей говорить с другими. Во всем мире только куски России, пересаженные в медиа-пространство других стран, могут с ней «поговорить» на устраивающем ее языке. Только эти куски могут искренне соглашаться с тезисом, что «весь мир завидует величию России» и  мечтает только о том, как бы ее уничтожить. Только эти подсадки могут «поговорить» о том, что «референдум в Крыму был проведен строго по закону». Только эти метастазы «русского мира» на голубом глазу — и совершенно искренне — способны считать и себя, и Россию здоровой тканью, а весь остальной мир — пораженной «бездуховностью» и «русофобией» опухолью.

Вот и в сюжете с телемостом Кремлю «нужно поговорить» не с Украиной, а со своим плацдармом в ней. В существование самостоятельной Украины (и вообще Украины как таковой) в Кремле просто не верят, о чем многократно и внятно заявляли. Поэтому им «нужно поговорить» с Медведчуком, с их здешней метастазой. С эмиссаром Кремля, который своего коллаборантства совершенно не скрывает и не стесняется. И перед выборами ему позарез нужна поддержка кремлевской пропаганды. Даже не для того, чтобы набрать процент — свой электоральный потолок он уже нащупал, — а чтобы окончательно расколоть украинский электорат. До крови. До силового противостояния. До горящих шин — сначала перед телестудиями, а потом еще много где.

И ведь расколет, раз уж ему власть по факту не противодействует. Медведчук скупает телеканалы? Государство молчит. Медведчук не скрывает, что работает в интересах Кремля?  Государство ничего не имеет против. Медведчук летает в Москву? Государство возбуждает дело не против него, а против програнслужбы.  

А раковая опухоль «русского мира» в это время расползается все шире. В информационной войне Украина откровенно проигрывает, беспомощно сдает кремлевским метастазам собственное медиа-пространство. Никаких чрезвычайных или решительных мер. Ни терапии, ни хирургии, как будто рак может вдруг сам как-нибудь рассосаться. Никакого понимания, что вместе с национальными медиа Кремль поглощает и государственную независимость. Что его «гибридная победа» — это наше совершенно негибридное поражение. Что не может быть никакой свободы слова для раковой опухоли, которая убивает страну.

Я понимаю (догадываюсь), почему этот рак не хотел (или не мог) лечить Порошенко.

Я понимаю (догадываюсь), почему этот рак не может (или не хочет?) лечить Зеленский.

Но я совершенно не понимаю, сколько нам еще стоять против кремлевской и прокремлевской сволочи без всякого ощутимого участия и закона, и других ветвей власти, которые демонстрируют или очевидную беспомощность, или откровенный саботаж. Если закон Украины вот так откровенно против нас и за Медведчука, может, лучше прямо сказать, чтобы мы тут не выделывались со всякими глупыми и несбыточными идеями — с этими «независимость», «достоинство», «отстоять страну», «противостоять агрессии», «европейский вектор» и с прочей либеральной русофобской ересью?

Скажите прямо, не стесняйтесь. Нам не привыкать.

Мы просто перестанем тратить время на попытки вас разбудить и снова будем спасать страну сами, в том числе от вашей беспомощности. Потому что рак сам себя не лечит.

[ Колонка вышла на LIGA.net ]

О Конституционном суде, роспуске Верховной Рады и значении крыс в политике

Конституция Украины

Сегодня опять спросили — как я считаю, а что КСУ может решить по выборам, и я снова ответил, что там все 50 на 50.

И ответил так не потому что я знаю позиции судей (я их не знаю), и не потому что у меня есть основания для обоснованного прогноза (их у меня нет), а потому, что я осознаю скорбную расшатанность базиса, в котором судьи КСУ будут искать опору для своего решения.

Роспуск Рады аргументируется отсутствием коалиции. По Конституции «Засади формування, організації діяльності та припинення діяльності коаліції депутатських фракцій у Верховній Раді України встановлюються Конституцією України та Регламентом Верховної Ради України.» А главу о коалиции из Регламента Рады при Януковиче вышвырнули (вся эта коалиционная хренотень Януковичу при полном доминировании ПР в парламенте нахрен была не нужна), и за прошедшие после Майдана 5 лет так и не удосужились вернуть. Ни под командованием Гройсмана, ни под водительством Парубия. Хотя имели полную возможность и все основания это сделать.

Допускаю, что обоим спикерам эта глава Регламента тоже не сдалась, а почему — спросите у них сами. Но факт есть факт: Конституция ссылается на Регламент, а Регламент в этом месте проели крысы.

Хуже того: Конституция фактически прямым текстом требует, чтобы в Регламенте раздел о коалиции большинства БЫЛ. А его там НЕТ. И этот конституционный прогреб Зеленскому не вручишь даже решением КСУ. И исправлять его придется, но это исправление нынешнюю ситуацию не спасет — обратной силы оно иметь не будет.

И еще: тема давняя, публичная, КСУ вполне мог в порядке надзора за цельностью, скажем так, конституционного поля потребовать главу о коалиции в Регламент вернуть — Конституция же требует, чтобы она там была. Но КСУ этого не сделал, и поэтому сам несет часть ответственности за состоявшийся бардак. Вместе с руководством ВР и юридическим управлением прежней АП.

В итоге всех этих тяжелых недолетов мы имеем глубоко проблемную ситуацию именно с парламентской коалицией, вопросы создания, существования и прекращения которой описаны только второстепенными актами.

Указ Зеленского о роспуске Рады эксплуатирует именно эту дырявую ситуацию. И опротестовывать этот указ тоже неизбежно приходится на основе законодательных дыр — и нашитых на них временных и неполных заплат. И какие именно дыры и заплаты КСУ предпочтет использовать, а какие предпочтет не заметить — для меня непредсказуемо.

Поэтому в таком аспекте, извините, прогноз получается только фифти-фифти. Как монетка упадет.

И тортиком на этой вишенке (угу) оказывается ни что иное, как переменная политическая целесообразность вместо принципиальной целостной законности. До чего доросли, то и срываем с ветки.

5 years in making, folks. И мы сейчас вот тут, уж извините.

Привычка к безнаказанности

Пол Манафорт, заключенный

Колонка опубликована на LIGA.net

Следующий судебный процесс по делу Манафорта будет посвящен нарушениям закона, связанным с его работой в Украине. Проходить процесс будет, естественно, в США, где есть не только понимание, что такое нарушения закона, но и понимание, что такое ответственность граждан перед законом, а также работающие механизмы привлечения к ответственности.

Мы же в Украине пока успешно избегаем и понимания, и ответственности, и механизмов. Первого мы не обрели, второго не добились, а третье так и не построили. Мы привычно выбираем — для себя самих, что характерно, не для кого-то — мэрами, депутатами и президентами людей с репутациями воров и коррупционеров, потому что им так хочется, а нам (большинству) все равно. Мы сами (большинство) даем им иммунитет. Мы сами (большинство) разрешаем им плевать на закон, корежить его в свою пользу и так переклепывать судебную систему, чтобы она как можно дольше оставалась неэффективной. Мы сами (большинство) гарантируем им уклонение от ответственности. И даже когда они откровенно борзеют, мы (большинство) лишь разводим руками и с готовностью демонстрируем выученную беспомощность, повторяя мантры «ничего не поделаешь» и «могло же быть и хуже».

Пол Манафорт, заключенный
Пол Манафорт, заключенный

А пока мы вытираем сопли, в Америке судят Манафорта за преступления, которые он совершил тут, у нас. И мы издали завидуем этой эффективности. Издали и исподволь, потому что готовимся (в большинстве) снова пойти на выборы и снова дать иммунитет уже известным и привычным ворам и коррупционерам, потому что раз эффективного суда в стране нет, то куда же их еще? Только во власть. А уж они обеспечат, чтобы такой суд не появился и в будущем.

Потом, конечно, наши «легитимные» окончательно потеряют берега, получат от нас (от большинства? или все еще от меньшинства?) покрышками по физиономии и радостно поедут в Ростов, навстречу новой безнаказанности. Потому что работающего и заслужившего общественное доверие суда в стране по-прежнему нет, штатно привлечь высокопоставленных негодяев к ответственности невозможно, а без этого новый Майдан — только вопрос времени. Потому что резьбу непременно сорвет снова. И тогда у нас снова появится реальный шанс на решительные реформы — и не менее реальный шанс эту возможность снова упустить и расслабленно оставить все как есть. И черт его знает, каким из этих двух шансов мы (большинство) воспользуемся с большей охотой. Возможно, это будет зависеть от того, сколько крови прольется в следующий раз.

А может, и не будет зависеть. И тогда через десять лет мы все так же будем исподтишка завидовать американской судебной системе, которая, — вот ведь! — способна вынести приговоры Лазаренко и Манафорту. Но даже завидуя, мы все так же будем трусливо уклоняться от ответственности за свою собственную жизнь и свою собственную страну.

Если она у нас еще будет.

Будущие президентские: как прокачать чужой рейтинг

Грядущие президентские выборы обкатают одну интересную модель (пока не технологию, но это именно пока): утилизацию негативного рейтинга кандидатов.

Кандидаты с глубоким негативным рейтингом из избирательной гонки не выходят, вкладываются в рекламу, навязчиво присутствуют в информационном поле. Окей. Поскольку их воспринимают негативно, каждое их появление в медиа раздраженную ими аудиторию раздражает еще больше. Но если накапливается раздражение относительно одного из кандидатов, то у других участников гонки шансы так или иначе растут — к ним в какой-то степени перетекают даже не симпатии избирателей, а надежды, что вот другие-то не будут так доставать, если их выбрать. И если таких раздражающих кандидатов много (а у нас их много), их усиленная медийная активность может очень прилично «подкачать» шансы… кому? Кандидатам с минимальным уровнем негативного восприятия. Новичкам. Такие кандидаты могут не обладать выдающимися достоинствами, не иметь мощного политического бэкграунда, даже не особо активничать в ходе избирательной кампании — им достаточно быть просто узнаваемыми. Их главным козырем становится то, что они значительно меньше раздражают избирателя, и что на них не распространяется общее разочарование электората скорбным состоянием нынешнего политикума, его пресловутой коррумпированностью и неэффективностью.

Погуглите, как и почему президентом Гватемалы стал телевизионный комик Джимми Моралес — это тот самый кейс.

Собственно, моделька сводится к тому, что усиленная политическая реклама кандидатов с отрицательным рейтингом с определенного момента работает для них самих «в минус», и при этом теоретически дает возможность относительно новым политическим игрокам получать на таком «понижении политического курса» неплохие дивиденды. Переломной ситуация станет, когда раздражение электората прежними элитами превысит некий критический порог. Пока он не достигнут, но чем больше денег за политическую рекламу хлынет в медиа, тем больше шансов, что мы этот порог перейдем.

[ Из Facebook ]

Воспоминания о настоящем

Когда началась Первая Газовая Война (какой это год был? 2006-й?) я написал в «живом журнале», что Украине нужно бы сжать зубы, рывком слезть с газовой иглы и проектно за несколько лет перестроить экономику страны на новые энергетические источники. Что это будет больно и трудно, но зато потом — полная свобода от российского газового диктата.

Конечно, это была чистейшая маниловщина. Такой ход потребовал бы от власти воли, компетенции и ресурсов, которых у нее нет и сейчас. Но утопия была хороша.

А нынешняя истерика Газпрома — это пропитанная сверхдержавой обидой спинномозговая попытка поставить Украину уже не перед необходимостью, а перед неизбежностью такого выбора. Да, маниловщина. Да, ресурсов и воли по-прежнему у власти нет. Но никто и не обещал, что будет легко. Наоборот, обещали, что будет чертовски трудно. Потому что утопия действительно хороша. А значит, ради приближения ней есть смысл рубиться.