Сегодня опять спросили — как я считаю, а что КСУ может решить по выборам, и я снова ответил, что там все 50 на 50.
И ответил так не потому что я знаю позиции судей (я их не знаю), и не потому что у меня есть основания для обоснованного прогноза (их у меня нет), а потому, что я осознаю скорбную расшатанность базиса, в котором судьи КСУ будут искать опору для своего решения.
Роспуск Рады аргументируется отсутствием коалиции. По Конституции «Засади формування, організації діяльності та припинення діяльності коаліції депутатських фракцій у Верховній Раді України встановлюються Конституцією України та Регламентом Верховної Ради України.» А главу о коалиции из Регламента Рады при Януковиче вышвырнули (вся эта коалиционная хренотень Януковичу при полном доминировании ПР в парламенте нахрен была не нужна), и за прошедшие после Майдана 5 лет так и не удосужились вернуть. Ни под командованием Гройсмана, ни под водительством Парубия. Хотя имели полную возможность и все основания это сделать.
Допускаю, что обоим спикерам эта глава Регламента тоже не сдалась, а почему — спросите у них сами. Но факт есть факт: Конституция ссылается на Регламент, а Регламент в этом месте проели крысы.
Хуже того: Конституция фактически прямым текстом требует, чтобы в Регламенте раздел о коалиции большинства БЫЛ. А его там НЕТ. И этот конституционный прогреб Зеленскому не вручишь даже решением КСУ. И исправлять его придется, но это исправление нынешнюю ситуацию не спасет — обратной силы оно иметь не будет.
И еще: тема давняя, публичная, КСУ вполне мог в порядке надзора за цельностью, скажем так, конституционного поля потребовать главу о коалиции в Регламент вернуть — Конституция же требует, чтобы она там была. Но КСУ этого не сделал, и поэтому сам несет часть ответственности за состоявшийся бардак. Вместе с руководством ВР и юридическим управлением прежней АП.
В итоге всех этих тяжелых недолетов мы имеем глубоко проблемную ситуацию именно с парламентской коалицией, вопросы создания, существования и прекращения которой описаны только второстепенными актами.
Указ Зеленского о роспуске Рады эксплуатирует именно эту дырявую ситуацию. И опротестовывать этот указ тоже неизбежно приходится на основе законодательных дыр — и нашитых на них временных и неполных заплат. И какие именно дыры и заплаты КСУ предпочтет использовать, а какие предпочтет не заметить — для меня непредсказуемо.
Поэтому в таком аспекте, извините, прогноз получается только фифти-фифти. Как монетка упадет.
И тортиком на этой вишенке (угу) оказывается ни что иное, как переменная политическая целесообразность вместо принципиальной целостной законности. До чего доросли, то и срываем с ветки.
5 years in making, folks. И мы сейчас вот тут, уж извините.
Украинская политика местами напоминает легендарную игру в мяч у
индейских цивилизаций Центральной Америки. Майя (и некоторые другие
народы) придавали этой игре глубокий ритуальный смысл. Капитан
победившей команды становился значимой фигурой не только в глазах
публики, но и в глазах духов, повелевающих стихиями и народным
хозяйством, а потому после победы его полагалось принести в жертву. К
чемпионскому титулу прилагалось вскрытие грудной клетки ритуальным
каменным ножом и несравненное право умереть на жреческом алтаре.
Правда, некоторые исследователи считают, что жестокость тогдашних
спортивных обычаев сильно преувеличена не в меру бурным воображением
европейцев. Но другие, напротив, допускают, что в жертву приносился не
только капитан, но и вся победившая команда. Что, в общем, логично —
духи же не дураки, они же понимают, что без команды ни один капитан
победить бы не сумел.
Но пока историки спорят, что было, а чего не было, украинцы привычно
(и даже с некоторой скукой) наблюдают, как от политических сил,
победивших на выборах несколько лет назад, к началу нового
избирательного цикла остаются какие-то жалкие огрызки былого
великолепия. В отличие от историков, мы можем непосредственно созерцать
все сопутствующие этому ритуалы, даже участовать в них.
Причем как-то даже не особо понятно, — кто, кому и зачем принес этих
победителей в жертву, и произошла ли от этого жертвоприношения польза
для стихий и народного хозяйства. Но факт есть факт: былые триумфаторы у
нас неизменно и неумолимо превращаются в политический вторичный
продукт.
Возьмем нынешнюю уходящую натуру, победителей парламентских выборов 2014 года.
Триумф Народного Фронта позволил ему создать и возглавить в Верховной Раде коалицию большинства и получить ключевые министерские посты — включая премьерский. Но триумф начал истончаться и исчезать практически сразу, а уже к началу 2016 года тот же НФ, растерявший былую респектабельность и растративший кредит доверия в ноль (если не в минус), был не в состоянии защитить «своего» премьера от ритуального принесения его в жертву. К выборам 2019 года партия была уже эффективно мертва (при этом, что занимательно, формально оставаясь правящей).
Блок Петра Порошенко
на выборах 2014 года пришел вторым, стал сооснователем парламентской
коалиции, что давало ему безусловную возможность — с опорой на
действующего президента! — добиваться решительных побед (включая не
только сферу народного хозяйства, но и, возможно, даже стихии). Рапорты о
победах действительно не заставили себя ждать, но почему-то не смогли
остановить примерно такое же, как и у Народного Фронта, разложение
репутации триумфаторов. В БПП до последнего отказывались в это
разложение верить (по рапортам-то все было в шоколаде), пока в 2019 году
фантастически очевидное поражение ПП на президентских фактически
оставило Б настолько без внятных перспектив на парламентских, что его
пришлось срочно перелицовывать в Европейскую Солидарность.
Результаты Самопомощи на выборах 2014 года тоже можно считать крупным успехом, а ее наблюдаемое через пять лет состояние — не менее глубоким провалом.
Из «старых» политических проектов такой провал (пока) не испытали только Батькивщина и Оппоблок.
Оппоблок как аватар покойной Партии регионов
громко закопал свою политическую перспективу во время Майдана — во
многом из-за клинического идиотизма своего руководства. Верность идеям
идиотизма остается одним из важнейших принципов этой фракции, потому что
дает ей ту надежную поддержку избирателя, которая у нее сейчас есть — и
весьма немаленькая по нашим временам. Но даже будь эта поддержка
больше, Оппоблок все равно решительно настроен оставаться в парламенте
на дальних скамьях. Партия, к названию которой «оппозиционность» пришита
суровым советским стежком, может снова стать правящей только вопреки
собственному позиционированию. Какая может быть в правящей коалиции «оппозиционная платформа»? Не смешно же. Если бы Бойко
и его номенклатурная взвесь действительно планировали полным членом
войти в будущую коалицию, они бы уже сейчас озаботились принципиальным
переименованием своей политической силы — и не в туповатое «За життя», а
во что-нибудь решительно более респектабельное. Таких попыток, однако,
пока нет.
У Батькивщины история другая — здесь идиотизмом не пахнет
категорически, здесь все делается очень и очень по уму. На президентских
Тимошенко в
очередной раз показала себя бойцом высокого класса, техничным и
упорным. А то, что взятый ею на вооружение тип популизма в итоге не
сработал, легко объяснить тем, что популизм Зеленского
оказался качественно иным — значительно более адаптированным к быстро
развивающейся медийной среде и, что особенно важно, ориентированным на
молодежь. Тимошенко тоже пыталась привлечь молодого избирателя, но
отточенные ею приемы срабатывают только на пост-советском менаталитете, а
не на молодежном модерне.
Так или иначе, одним из важных факторов удержания Батькивщиной былых
популярности и реноме было четко осознанное и тщательно спланированное
пребывание в парламентской оппозиции.
Умный политик ясно понимает, что именно в оппозиции он, во-первых,
способен контролировать политические расклады в парламенте — особенно
если «коалиция большинства» на практике не способна принимать вообще
никакие законодательные решения без привлечения голосов одной или
нескольких оппозиционных фракций. В такой ситуации Тимошенко с ее
формально небольшой партийной группой была одним из важнейших игроков в
Верховной Раде, имела практическую возможность заблокировать почти любое
голосование и активно пользовалась в своих политических интересах этой
«золотой акцией».
При этом было еще и «во-вторых» — не менее важное. Как бы ни была влиятельна оппозиция, ответственность за принятие законодательных решений все равно остается на коалиции большинства.
На коалиции, из которой Батькивщина вышла, как только стало ясно, что
дальнейшее пребывание в ней приведет всех ее участников к глубокому
стратегическому проигрышу — причем во многом из-за постоянного
пренебрежения ответственностью.
Именно эта ответственность репутационно «взрывается» каждый раз,
когда Верховная Рада оказывается не в состоянии принять какое-то важное
для общества решение — или принимает его с очевидными и отвратительными
ухищрениями, попутно испортив конъюнктурными поправками и вызвав
очередной скандал. Именно эта ответственность делает для участников
коалиции законодательную работу настоящим «минным полем», по которому
нужно ходить исключительно осторожно, предельно аккуратно и максимально
продуманно.
Ни у Народного Фронта, ни у БПП, как показали итоги уходящей
каденции, понимания этой опасности (и, возможно, вообще понимания
ответственности) не было. Отдельные исключения не в счет (и эти
исключения уже сейчас переходят в другие политические проекты). Именно
из-за непонимания природы этой ответственности многочисленные и частые
«подрывы» фракций коалиции и привели их к нынешнему унылому состоянию.
Но что будет, когда после парламентских выборов в Верховной Раде
сформируется новая коалиция — по всей видимости, из новых фракций?
С огромной вероятностью мы увидим повторение той же самой картины. В
отличие от спинномозгового Оппоблока, рациональная и прагматичная
Батькивщина с готовностью впишется в коалицию. Особенно если коалиция
сможет оказаться достаточно сильной и эффективной даже без «команды Ти».
В этом случае Юлии Владимировне гораздо выгоднее будет держаться с
большинством — пусть даже с «особым мнением» по ряду принципиальных для
нее (точнее, для ее традиционного избирателя) вопросов.
Если же (или когда) коалиция покажет себя слабой и неэффективной,
Батькивщина с привычной готовностью предоставит «фракциям большинства»
полную свободу нести ответственность за провалы и бегать по
парламентскому «минному полю» — но уже без нее.
В отличие от политически зеленых (извините, Владимир Александрович) и
неисправимо архаичных (тут список из множества фамилий) политиков,
Тимошенко достаточно умна, чтобы понимать: победа на выборах — это вовсе
не сорванный банк. Это лишь возможность попасть на удобное место за
игровым столом. А какие карты к тебе придут и сумеешь ли ты с этими
картами добиться настоящего выигрыша — это совсем другой вопрос.
Петр Алексеевич вот не сумел. Да и до него тоже хватало игроков,
которые в эйфории от «мы победили» оказывались не способны понять, что
для них, в сущности, одновременно с этой победой — все пропало.
Что турнир закончен, победитель объявлен, перед ним лестница ввысь — до самой площадки, на которой команду победителей и ее капитана ждут алтарь и улыбчивый жрец с каменным ножом.
Нет, Михаил Саакашвили не средоточие реформаторских надежд — это уже проверено практикой. То, что ему удалось в Грузии, ему совершенно не удалось в Украине.
И дело вовсе не в том, что в Грузии он был президентом, а здесь — «всего-навсего» губернатором. Он знал, куда и на какие полномочия он соглашался, а значит, как-то соразмерял свои возможности с полученными ресурсами. Проблема была не в этом. Проблема — в значительной степени — была в том, что ему не удалось трезво оценить то, что ему действительно было доступно в реальных условиях нашего политикума. И это была именно его ошибка (которую он, отдадим ему должное, не стеснялся затем публично признавать). Проблема была не в «вероломстве» Порошенко, который публично пообещал ему поддержку, а потом разобещал ее обратно, а в том, что Саакашвили слишком многое на эту иллюзорную поддержку поставил — и ставка ушла вместе с отозванными гарантиями Банковой. И этот тяжелый проигрыш из резюме уже не вычеркнуть. Доверчивость в политике — не оправдание проигрыша, а его прямая предпосылка.
С другой стороны, Саакашвили в этом смысле оказался в одной лодке с теми, кто голосовал за Порошенко в 2014 году и, судя по результатам недавних выборов, к 2019 году остался крайне недоволен своим тогдашним решением. Многие избиратели к концу каденции пятого президента почувствовали ровно то же самое, что почувствовал Саакашвили, когда Банковая стала открыто отдавать предпочтение не ему, а Труханову и Насирову.
Поэтому возвращение гражданства Саакашвили вполне соответствует настроениям электората — и Владимир Зеленский, несомненно, этим решением свое реноме у этой части избирателей укрепит.
Фото: Марина Шашкова
Но будет ли Саакашвили играть «на стороне» Зеленского? Предыдущий опыт показывает, что такая постановка вопроса в корне неверна — Саакашвили играет только и исключительно на «своей» стороне. Он сам по себе политическая единица, с которой можно не считаться, но которую довольно трудно игнорировать. Он будет одновременно и за, и против — в зависимости от ситуации, которая меняется постоянно. Он снова будет носиться по политической шахматной доске, как неуправляемый лишний ферзь цвета клубничного мороженого, непредсказуемо снося по дороге и белые, и черные фигуры.
Это будет выглядеть зрелищно и ужасно. Об этом снимут кино.
Можно ли будет направить эту дикую политическую энергию на конструктив? Специфика Михаила Саакашвили — расчистка завалов (а заодно и того, что он сам считает завалами), поиск и создание все новых и новых возможностей, степеней свободы, направлений, реализовать и закрепить которые в реалиях Украины у него самого способностей пока не обнаружилось. А у кого обнаружилось? Практика показывает, что пока ни у кого. Возможно, потому что большая часть этих возможностей обществом просто не осознаны и не востребованы (и, возможно, не будут востребованы в обозримом будущем). А возможно, потому что у общества пока нет адекватных инструментов для того, чтобы эти возможности, даже если они осознаны, реализовать.
Энергию Саакашвили можно использовать, только если к этому водопаду политического креатива будет пристроен рационально спроектированный механизм для ее утилизации. Этакий департамент по переработке яркой популистской риторики в прозаические кирпичи и сосиски. Ладно, не всей энергии, хотя бы части. Чтобы не захлестывало.
Беда в том, что представить себе такой практически реализованный механизм в нынешних условиях я, если честно, не могу. Воображения не хватает.
Но если эту энергию не удастся направить на конструктив, то на что же она тогда пойдет?
С учетом фактически начавшихся парламентских выборов, которые тоже не обещают нам каких-то прорывов в сторону конструктива, варианты ответа на этот вопрос выглядят как-то не особенно оптимистично. Конечно, мы никогда не знаем точно своего будущего. Но с возвращением Саакашвили эта неопределенность становится всеобъемлющей.
Впрочем, избрание Зеленского само по себе было leap of faith, «прыжком веры». Шагом в неизвестность, в которой на появление опоры под ногами можно надеяться, но нельзя рассчитывать.
Возвращение Саакашвили в активную украинскую политику это ощущение только подчеркивает.
Профессиональный учет и контроль. Постоянный общественный надзор. Бить оглоблей за любой просчет. Безжалостно. Требовать ответов на вопросы тем настойчивее, чем меньше он хочет на них отвечать.
По-моему, это даже не требует пояснений. Это абсолютно нормальный способ обращения с властью. Мы делали это с Порошенко, мы будем делать то же самое и с Зеленским. Кому бы избиратели ни доверили страну, обратная связь между ним и обществом должна эффективно работать. Не висеть формальной соплей, а звенеть от постоянного напряжения. Потому что это наша страна, и нам, мягко говоря, не безразлично, что с ней и как. И без такой обратной связи любая фигура на Банковой — балласт, шлак и хлам на выброс.
Именно это, кстати, после первого тура так ярко прочувствовал Петр Алексеевич. «Я все услышал! Я все осознал!» Вот что обратная связь животворящая делает. Особенно когда уже конкретно поздно и припекает как-то очень уж совсем.
Владимир Александрович должен прочувствовать то же самое не в конце каденции, а в начале. Через припекание в том числе. Петиции эти неприятные. Пресса эта настырная. Отсутствие такта вот это вот. Круговое непонимание, что он же еще только-только, а не уже-уже.
Так слишком поздно будет, когда «уже-уже» настанет. Именно поэтому за любое «только-только» надо вламывать сейчас. За каждый ляп. За каждое подозрение в уходе от ответа. За каждую неудачную шутку и сомнение в искренности. Влет. Оглоблей.
«Дайте ему 100 дней!» Вы о чем вообще? Ему целых пять лет дали авансом. И научиться на чистом рефлексе факи кидать и Кремлю, и Коломойскому он обязан не через сто дней, а вчера. А для этого нам нужно вцепиться в него бульдожьей хваткой — и не разжимать эту хватку, иначе ж выскользнет, как предшественник.
И приготовьтесь к тому, что не разжимать придется долго и челюсти реально устанут. Но куда ж деваться.
Массовая (если она действительно будет массовой) выдача паспортов РФ в ДонЛугЛаге — это идеальный «гибридный» сигнал тем, кто там, на оккупированных территориях, живет.
С одной стороны, он означает, что официального признания террористических анклавов со стороны России не будет — иначе хватило бы и «паспортов» ЛДНР, в случае признания они просто стали бы в России легальными документами. Но такое признание, судя по планам дарования гражданств, не планируется — во всяком случае, в ближайшие годы. Потому что нахрен он России сдался — во всех смыслах, — этот гемор. Своего хватает. Пусть у Украины от него болит, для того он и придуман.
С другой стороны, и возвращать Украине контроль над этими анклавами Кремль не собирается. Именно этим «несобиранием» и продиктована инициатива о предоставлении гражданства — Россия не хочет допустить, чтобы у части тамошнего населения, которая остаётся искренне или вынужденно лояльна Путину, надежда на слияние с «запоребриковым счастьем» попала совсем. Пусть такая надежда будет. Каши она не просит (если новый подданный не легализовался на российском «материке», ни пенсии, ни страховки, ни всего остального ему не полагается), а настроения в пользу реинтеграции зоны оккупации с Украиной подрывает основательно.
Третий аспект — реальные переселенцы в Россию из ДонЛугЛага с новыми паспортами. В условиях дефицита рабочей силы — почему бы и нет. Более дешевые рабочие руки, чем у беженцев, нужно еще поискать. Пусть небольшая, но все-таки польза для не очень народного хозяйства.
Все это означает, что Россия все-таки включила «приднестровский» сценарий для Донбасса. И это надолго. На десятилетия. И на эти десятилетия России очень пригодится лояльность оккупированных территорий — в обмен даже не на обещание чего-то, а за вошедшую в привычку иррациональную веру, что такое обещание все еще возможно — когда-нибудь никогда.
Что же касается государственных стратегий Украины, то их, вероятно, стоит строить на основе понимания, что на практике Донбассу конец. Возвращение его реально (как и возвращение Крыма), но деоккупация затянется на десятилетия, и в итоге в Украину вернётся не промышленный регион, а мертвая зона. Убитая.
А убийца будет к тому времени на искусственном жизнеобеспечении, и стребовать с него компенсацию на реабилитацию региона не выйдет.
«Пэ упало, Зэ пропало»… Это не дурацкая считалка, это вполне
трезвая оценка ситуации, в которой мы оказались перед вторым туром
выборов президента.
Петр Порошенко
мало того что не привык оказываться в положении догоняющего, он еще и
вынужден догонять соперника с совершенно фантастическими для украинской
политики свойствами. Его конкурент выглядит не участником соревнований, а
механическим зайцем, которого на собачьих бегах запускают перед гончими
— он безмятежно метется по треку где-то впереди, вроде бы всем виден,
но для преследователей в принципе недосягаем, и победой можно считать
что угодно, но только не пересечение финишной черты раньше него.
Никакие методы предвыборной борьбы против такого конкурента не
действуют, потому что он в этой борьбе фактически не участвует — лишь
дает соперникам возможность вымотаться, выложиться, потерять дыхание и
сдаться. Он выглядит электорально непробиваемым. Все атаки, рациональные
и иррациональные, отскакивают от него, как шарики для пинг-понга от
стены Синг-Синга. Или, если хотите, проходят насквозь, как
электромагнитная волна через атмосферу. Запущенная политтехнологами
Банковой пугалка про «голограмму» до отвращения точна как политическая
метафора, но и она не поможет делу, поскольку обращается к рациональному
мышлению избирателей, а вся кампания «голограммы» направлена на
возбуждение коллективного политического бессознательного (поднятого так
близко к поверхности, кстати, всеохватным политическим лицемерием
администрации самого Порошенко).
С другой стороны, более чем вероятная победа вовсе не дает Владимиру Зеленскому
настоящего выигрыша — именно из-за того, что его «неуязвимость» и
«непробиваемость» исчезнут сразу после объявления результатов второго
тура. Все предвыборные приемы его штаба эффективны лишь в период
предвыборной кампании, а сразу после ее завершения перед «командой Зе»
встанет во всей красе эпическая пирамида проблем, оставшихся от
предыдущей администрации, и теперь это будут уже проблемы нового
избранного президента, и механизмы их решения тоже нужно будет создавать
ему — и его команде, о которой мы до сих пор ничего не знаем, кроме
разноречивых, надувных и весьма резиновых с виду благих пожеланий.
Образ, выстроенный на иррациональном фундаменте, просто не будет
работать в поле рациональных компетенций, он в нем сразу рассыплется.
Если это допущение верно, мы получаем политически весьма
многообещающую (особенно в контексте продолжающейся агрессии России)
картину: слабый (из-за неприспособленности к взаимодействию с
политической реальностью) новоизбранный президент и еще более слабый его
основной соперник, давно растерявший былую поддержку, деморализованный
поражением, со сбитым дыханием и растоптанным самолюбием — но при этом
накрепко привыкший, спасибо его тактичному окружению, считать себя
всеобщим любимцем. Это тоже, кстати, к вопросу о сопособности жить в
политической реальности.
А теперь перейдем к той самой политической реальности.
А в ней нас ждут парламентские выборы. И очень скоро.
И на этих выборах результат партии Слуга Народа, которая (пока)
существует исключительно как приложение к Зеленскому, будет прямо
зависеть от масштабов поддержки избирателями лично Зеленского, и если
эта поддержка действительно после выборов стремительно рухнет, то…
…Порошенко и его давно затоптанной в политическом мусоре Солидарности (вы еще помните о ее существовании?)
тоже ничего не светит — просто потому что проигрыш ее кандидата на
президентских не даст партии из этого мусора выкарабкаться. Даже для
того, чтобы хотя бы отдышаться и перегруппироваться, времени не хватит.
Про то, что функционеры и прагматичные карьеристы из партии банально
побегут, унося с собой чувствительные партийные секреты, можно и не
упоминать. То, что давно стало привычкой, трудно считать предательством.
И поэтому…
…Звездой нашего нового «Орфеума» становится кандидат номер три. Юлия Владимировна Тимошенко
и ее верная Батькивщина. ЮВТ, выбывшая из президентских после первого
тура, опытная, решительная, по-прежнему беспринципная и по-новому
раззадоренная, оказывается в центре украинской версии «Карточного
домика», где она вполне способна собрать львиную долю политического
капитала, растерянного ее соперниками (сказал бы «более удачливыми», но
выше уже успел именно в этой удачливости усомниться). Популизм Тимошенко
никуда не делся, ее актуальные конкуренты убедительно сожрали друг
друга во втором туре, хватка у нее прежнняя, бульдожья, программа готова
— и кто же в такой ситуации способен воспрепятствовать ей создать одну
из крупнейших фракций в новой Верховной Раде, сделать ее частью новой
коалиции, обеспечить себе важнейшую «золотую акцию» — и получить пост…
…нет, не главы Кабмина. Спикера Верховной Рады. Так будет короче и проще.
Потому что в Конституции Украины есть статья 112, в которой сказано,
что «у разі дострокового припинення повноважень Президента України …
виконання обов’язків Президента України на період до обрання і вступу на
пост нового Президента України покладається на Голову Верховної Ради
України».
Элементарная одноходовка.
Если, повторюсь, мое понимание ситуации с избранием Зеленского
адекватно реальности, то поводов избавить его от президентской булавы он
даст более чем достаточно, и очень скоро. Даже если заполошно
предложенный Порошенко закон об импичменте не будет принят. Сюжетные
задумки в этом направлении у нашего политикума найдутся, и если за дело
возьмется бронебойная Юлия Владимировна, да еще и в кресле спикера, мы
имеем огромные шансы увидеть, как эти задумки реализуются. Все. И даже
не одна за другой, а одновременно. Ковровая бомбардировка по
политическому полю нового президента.
Исполняющая обязанности президента — это почти президент. И впереди
будут предусмотренные Конституцией новые выборы, на которые ее прежние
соперники выйдут в лучшем случае в виде недоеденных репутационных
обрубков. И будут ли они в таком состоянии для нее конкурентами?..
Возможен ли такой сценарий? Конечно, предопределенности нет. Я не
политический детерминист, да и Украина вполне наглядно показала, что
любая политическая предопределенность ей отвратительна.
Особенно если сценарий публично озвучен, предупреждение сделано и найдется политическая воля — и политическая сила — для создания и реализации контр-стратегии.
А еще я оптимист. Несмотря на войну с Россией, несмотря на феерическую
импотенцию традиционных политических элит, несмотря на всемирный
медийный кризис и лично Владимира Зеленского. Мы все равно добъемся
своего. Главное — не сдаваться.
Что заставило разочароваться в действующем президенте большинство избирателей, что нужно сделать Порошенко, чтобы догнать Зеленского и как будут менять свое поведение политики «старой школы»? Обсуждение в программе «Має слово» на РадиоНВ
Признание неконституционной статьи
УК о незаконном обогащении стало ударом не только по созданной за
последние годы антикоррупционной инфраструктуре. Это решение
Конституционного суда может оказаться одной из мощнейших политических
диверсий против действующего президента. И поскольку эта диверсия
осуществлена за месяц до выборов, она вполне может стоить Порошенко избрания на второй срок.
Эффектитвная антикоррупционная политика и создание в Украине
работающей антикоррупционной инфраструктуры были не только одним из
категорических требований Майдана, но и важными факторами сотрудничества
Украины с европейскими партнерами и международными организациями. И
даже при том, что Порошенко не был достаточно настойчив, последователен и
убедителен в этой сфере («голуби сизокрылые» как летали, так и летают —
ни один не сел, да и обещание «рубить руки» ворующим у армии тоже
остается без судебных приговоров лишь фигурой речи), сделано в этой сфере
при его президентстве было довольно много, начиная с принятия пакета
антикоррупционных законов в 2014 году. Создание НАБУ, НАПК, САП, запуск
реестра электронных деклараций, принятие закона о Cпециализированном
антикоррупционном суде, открытие дел против крупных чиновников и
депутатов — все это так или иначе предъявлялось Евросоюзу и
международным финансовым организациям как аргументы в пользу того, что
Украина как минимум небезнадежна в смысле борьбы с коррупцией, а потому
вполне заслуживает политической и финансовой поддержки. И эта поддержка,
которая выглядела достаточно уверенной и последорвательной, была тем
жирным плюсом, который можно было ставить Петру Алексеевичу в
безусловный зачет. До прошлой недели даже его критики признавали, что
тему внешней политики Украины президент держит уверенно.
Однако решение Конституционного суда этот аргумент эффективно свело к
нулю. Созданная в Украине антикоррупционная инфраструктура лишилась
одного из краеугольных камней. НАПК заявляет,
что у Агентства теперь нет юридических оснований для проверки
деклараций. НАБУ заявляет, что Бюро вынуждено закрыть не только начатые
расследования, но и уже переданные в суд дела. Юристы считают, что в
области борьбы с коррупцией страна отброшена на четыре года назад.
Большая семерка и Всемирный банк выпускают совместное заявление, в котором при всем желании не удается найти ни капли благодушия или одобрения — скорее, наоборот.
И все это, повторюсь, происходит за месяц до первого тура президентских выборов.
Петр Порошенко
Как бы критически я ни относился к Порошенко, представить себе, что
катастрофическое для него решение КСУ пролоббировал или как-то ускорил
он сам, я не могу. Напротив — президент в последнее время пользовался
каждым случаем, чтобы подчеркнуть, что антикоррупционная реформа «на
ходу» и вскоре должна дать ощутимый результат. Учитывая то, что запрос
гражданского общества на такой результат только растет, это была
понятная и логичная позиция, крайне важная для Порошенко в контексте
близких выборов. Скандальное же решение КСУ эту его позицию напрочь
уничтожает. Оно могло бы стать результатом усилий самого Порошенко лишь в
том случае, если бы он вдруг сознательно переключился в режим полного и
откровенного торможения всех реформ, то есть, фактически в режим
«нового Януковича». Но если даже так — зачем это делать перед выборами?
В
то же время, совершенно невозможно представить, чтобы Банковая совсем
не интересовалась повесткой Конституционного суда и не мониторила
рассмотрение дел. Пусть даже не влиять на решения КСУ (закон этого не
допускает, если не принимать во внимание традиционное пренебрежение
«админресурса» этим неудобным для него обстоятельством), но хотя бы
оценивать варианты грядущих решений и их ближайшие последствия они
обязаны. Однако ситуация с решением КСУ по незаконному обогащению
выглядит так, будто это решение обрушилось на Администрацию президента
как гром с ясного неба — вместе со всеми его последствиями для
внутренней и внешней политики. Даже в составе КСУ были противники принятого решения, но тревогу все равно никто из них не забил.
Никто не ждал такого решения КСУ? Никто не предполагал, что оно возможно? Не знали и не учитывали предварительный расклад голосов судей? Судьи провели «тайную вечерю» в условиях полной и непробиваемой конспирации? Не смешите.
Помимо версии о запредельной (в этом случае действительно запредельной — во всех смыслах) некомпетентности команды АП, я вижу только одну возможность: ближайшее окружение Порошенко (или какая-то его крайне влиятельная часть) разуверилось в способности президента выиграть выборы и нашло экстренный способ обезопасить себя от ответственности на случай, если второго срока не будет и рассчитывать на Порошенко как на средство «прикрытия» будет нельзя.
То, что этот способ предполагал прямой и грубый «кидок» действующего
президента и мощный удар по перспективам его второго срока, было для
инициаторов и лоббистов решения КСУ уже неважно. Самого Порошенко в
таком раскладе просто цинично слили.
Судя по выбранному для этого времени и способу, нанесенный президенту
его окружением удар вполне может оказаться не последним. У
Конституционного суда в повестке дня остаются много интересных запросов,
«принципиальные» решения по которым могут электоральные перспективы
Порошенко не просто обнулить, а свести в глубокие минуса. Например, КСУ
вполне может принять решение о неконституционности закона о люстрации (с
примерно той же аргументацией
— «отступление от презумпции невиновности»), отменить запрет на
деятельность коммунистической партии (закон же требует равного отношения
ко всем политическим силам, включая откровенно пророссийские) и так
далее. Кстати, логика предыдущего решения также требует признать
неконституционными «спецконфискации» активов коррупционеров, что, в
частности, приведет к необходимости возвращать Януковичу активы, спецконфискацию которых Юрий Луценко
любит поминать как свой выдающийся успех. Действительно — если
следовать букве Конституции, игнорируя заложенный в нее смысл, КСУ может
отличненько заровнять все, что можно считать достижениями реформ. Для
Украины это будет означать полный крах, но недаром же было сказано —
«пусть погибнет мир, но восторжествует закон».
(Именно такой сценарий — развал институтов через «абсолютизацию»
абстрактных принципов без привязки их к реальности — активно продвигает
Россия в «гибридных» операциях. Именно в них всеобщее избирательное
право становится платформой для приведения во власть откровенно
деструктивной силы, а свобода слова — для откровенно лживой пропаганды.
Интересно, читали ли судьи КСУ «доктрину Герасимова»?)
Вы думаете, что это невероятный сценарий? Подумайте еще раз. Конституционный суд уже подорвал,
одним лишь своим решением по статье 368-2, всю антикоррупционную
инфраструктуру. Не озадачившись последствиями. Не задавшись вопросом, во
что ее создание уже обошлось стране и во что обойдется ее пересоздание
на каких-то новых, пока даже не дискутировавшихся, принципах. Это не
проблема КСУ и не его ответственность.
Зато это проблема и ответственность законодательной и исполнительной власти. В частности — проблема и ответственность президента, у которого как раз в разгаре предвыборная кампания.
У Петра Алексеевича в сложившейся пиковой ситуации практически не
остается привычных для него административных ходов — решение КСУ
окончательное и «перебить» его просто нечем. А если президента
действительно предало его ближайшее окружение, то и штатные политические
варианты для него закончились. Остались нештатные, но окажется ли
вросший в систему Порошенко на них способен?
Версия о
предательстве соратников предполагает, что Порошенко становится одной из
самых трагических фигур в истории Украины. Быть преданным ближайшими
друзьями, которых он пять лет неуклонно берег от всех грозивших им
невзгод и обвинений — это достойно пера Шекспира.
Ну нет другого способа у Януковича поучаствовать в выборах президента. Только вот такой. Выпустили его из кунсткамеры поплескаться в прямом эфире.
Зачем я вообще это комментирую? Затем, что это вообще не о нем. Это о медицине.
Всю дорогу Янукович упорно транслировал грозные предупреждения относительно полной невозможности победы Порошенко на выборах. Предостерегал. Уговаривал практически. Так говорил, будто сам не верил, что Петр Алексеевич таки не может честно победить ну никак. И я прямо видел, как с каждым возвращением Януковича на эту мысленную траекторию шансы Порошенко растут выше ста процентов — именно благодаря предупреждениям бывшего.
Это именно о медицине, о глубоко неадекватном восприятии реальности. В понимании Януковича — люди его слушают, люди ему верят. Вот же они прямо на улице в Ростове подходят к нему и благодарят за все. Значит, услышат его скорбные предупреждения, и Порошенко не изберут. Там же, в Ростове. Шикарно же.
Не спорим, были демоны. Но они самоликвидировались.
В той реальности, которая существует за доступными Януковичу пределами, его мнение воспринимается избирателем строго с противоположным знаком. Ругает? Значит, хорошие сапоги, надо брать. То есть, фактически, Янукович всю свою прессуху топил за Порошенко. Уныло, тупо, в свойственном ему стиле аварийного дирижабля, подкачанного по недосмотру сероводородом вместо гелия. Но вот как хотите, а своим пыхтением он победных шансов для Порошенко добавил. Хотя сам-то думал, что наоборот.
Вот если бы он вдруг решил Пороха похвалить, было бы смешнее, но этого быть не могло никак. Ему хвалить Пороха нельзя, а то его заратустра обидится. Хотя именно похвала была бы ударом по рейтингу действующего президента, а не то, что мы видели. Но он не мог. В этом и была ловушка неадекватности.
Но Янукович (в ответ на вопрос Романа Цимбалюка) все-таки сказал нечто, что имеет смысл принять к сведению: что в розыске в Интерполе его нет и он может ездить куда хочет. А не ездит потому, что не хочет. А так мог бы. Легко. И легально.
Так вот у меня вопрос: а почему? Я знаю, что приговор в силу не вступил, но все-таки — почему? До приговора ведь тоже можно выставить ему нужного цвета карточку, сами же говорили. Что сделано для того, чтобы он таки появился в базах Интерпола как международно разыскиваемый? Каким государственным органом Украины это должно быть сделано? И почему не сделано за все пять лет? Он что, друзей сохранил на всех уровнях в ГПУ? Или там специально держат безруких недотыкомок, которые не способны соблюсти давно известные формальности?
Потому что с шансами Порошенко на выборах избиратели сами могут разобраться, а вот функции и обязанности госорганов избиратели на себя брать не могут. По крайней мере, до поры до времени. Условности, знаете ли, так сильны.
