Будущие президентские: как прокачать чужой рейтинг

Грядущие президентские выборы обкатают одну интересную модель (пока не технологию, но это именно пока): утилизацию негативного рейтинга кандидатов.

Кандидаты с глубоким негативным рейтингом из избирательной гонки не выходят, вкладываются в рекламу, навязчиво присутствуют в информационном поле. Окей. Поскольку их воспринимают негативно, каждое их появление в медиа раздраженную ими аудиторию раздражает еще больше. Но если накапливается раздражение относительно одного из кандидатов, то у других участников гонки шансы так или иначе растут — к ним в какой-то степени перетекают даже не симпатии избирателей, а надежды, что вот другие-то не будут так доставать, если их выбрать. И если таких раздражающих кандидатов много (а у нас их много), их усиленная медийная активность может очень прилично «подкачать» шансы… кому? Кандидатам с минимальным уровнем негативного восприятия. Новичкам. Такие кандидаты могут не обладать выдающимися достоинствами, не иметь мощного политического бэкграунда, даже не особо активничать в ходе избирательной кампании — им достаточно быть просто узнаваемыми. Их главным козырем становится то, что они значительно меньше раздражают избирателя, и что на них не распространяется общее разочарование электората скорбным состоянием нынешнего политикума, его пресловутой коррумпированностью и неэффективностью.

Погуглите, как и почему президентом Гватемалы стал телевизионный комик Джимми Моралес — это тот самый кейс.

Собственно, моделька сводится к тому, что усиленная политическая реклама кандидатов с отрицательным рейтингом с определенного момента работает для них самих «в минус», и при этом теоретически дает возможность относительно новым политическим игрокам получать на таком «понижении политического курса» неплохие дивиденды. Переломной ситуация станет, когда раздражение электората прежними элитами превысит некий критический порог. Пока он не достигнут, но чем больше денег за политическую рекламу хлынет в медиа, тем больше шансов, что мы этот порог перейдем.

[ Из Facebook ]

Разговор только начинается

— У вас негативный подход. Это зря, все ж хорошо. 
— Что хорошо?
— Ну, мы же победили. 
— Кто «мы»?
— Мы, прогрессивные силы.
— Когда это мы победили?
— Когда вы нас выбрали в парламент. 
— А разве это победа? Мы-то думали, что это только предпосылки для изменения страны к лучшему. 
— Вообще-то да, но мы же уже изменили страну к лучшему.
— Где?!
— Ну вот же лучше стало. 
— Кому? 
— Гораздо лучше.
— Кому лучше?!
— А вы разе не чувствуете? 
— Нет. 
— Хм, странно, мы же столько законов приняли. 
— А сколько давно обещанного не приняли? Перечитайте ваше коалиционное соглашение. 
— Всему свое время. У вас слишком негативный подход. У нас и так много достижений. 
— Каких? 
— Экономика растет.
— На три процента в год при уровне инфляции в десять процентов? 
— Газовая независимость от России. Безвиз. НАБУ.
— А налоговая реформа? А избирательная реформа? А судебная реформа? Приговоров же нет по крупным делам. 
— Не все сразу. Надо подождать. Вот американцы сколько лет вели следствие по делу Лазаренко?
— Так они его вели, вели и довели до приговора, а здесь следствие начали и бросили. 
— Так это не мы бросили, это предшественники.
— А вы его возобновили? 
— Нет. 
— Почему?! 
— Потому что срок годности… то есть, давности. 
— А по делам о преступлениях во время Майдана где приговоры?
— Будут. Имейте терпение. Вот не нужно этого негативного подхода. 
— Так если реформы стоят — откуда взяться позитивному?
— Из безвиза.
— А еще? 
— А куда вы уже ездили?
— В Польшу.
— Съездите теперь в Чехию.
— На какие шиши? Я налоги заплатил, коммунальные заплатил, за зубы заплатил и теперь года два никуда поехать не смогу. 
— Вот это мы и называем негативным подходом.
— А мы это называем «жить по средствам». 
— Вот только не надо личных выпадов. 
— Каких личных? 
— Ну, вы же на этот новый «лексус» так намекаете? Так все задекларировано!
— Нет, я намекаю на то, что без реформ здесь мы все скоро уедем на заработки в Польшу, пока вы тут на «лексусах»… Кстати, а где уголовные дела по незаконному обогащению? Два года крутите шапито с декларациями — и практически никого за коррупцию не закрыли! 
— Это потому что у нас антикоррупционного суда не было! 
— А теперь есть?
— Теперь будет. 
— Когда будет?
— Не знаем. Но закон уже есть! Это большое достижение, эпохальное! 
— Достижение будет, когда он заработает и хоть кого-нибудь посадит. 
— Вот не нужно этих угроз. Вы же сами зарплату в конвертах получаете!
— Получаем. Потому что вы налоговую реформу спустили в унитаз. 
— На нее нет голосов.
— А на что у вас есть голоса? 
— И политической воли.
— А на что у вас есть политическая воля?
— Вот снова у вас негативный подход. На что надо, на то голоса найдутся. 
— На налоговую реформу не надо? 
— Надо, но не все сразу.
— На избирательную реформу надо?
— Пока нет. 
— Почему?!
— Потому что выборы скоро, а коней на переправе не меняют. 
— То есть, вы хотите еще и весь следующий созыв Рады ту же волынку тянуть?
— Почему «ту же»? Не ту же. 
— Неужели работать начнете?
— Обязательно. 
— А почему до сих пор не начали? 
— Да начали мы, просто у вас нет достаточной информации! 
— А почему ее нет? Куда нужно смотреть, чтобы ее получить?
— По нашим внутренним отчетам прогресс есть. 
— А почему они такие внутренние, если можно результатами похвастаться? 
— Так вы нам что, не верите?! 
— Нет, конечно! 
— Это очень, очень негативный подход. Обидный и несправедливый. 
— Сейчас еще обиднее будет. Не будем мы за вас на выборах голосовать. 
— А за кого тогда? Больше ж никого нету. 
— Если никого, кроме ворья и некомпетентных болтунов, нету, то ни за кого голосовать не будем. 
— Вот сейчас очень обидно было!
— Из-за «воров» или за «некомпетентных»?
— Нет, из-за того, что голосовать не будете. То есть… 
— То есть что?
— Мы же лучше, чем вы о нас думаете. Если без предвзятого отношения. 
— Как вы себя ведете, так мы к вам и относимся.
— Вы что, хотите оставить страну без власти во время войны?!
— Нет, мы хотим чтобы власть перестала воровать и саботировать реформы во время войны. И после войны. Чтобы она работала на победу и на страну, а не на себя. И чтобы она обновлялась.
— Это непатриотично как-то — так не уважать действующее руководство страны.
— Что-что?
— Нужно сплотиться вокруг власти.
— Вокруг достойной власти почему бы не сплотиться. 
— А мы разве недостойные?
— Дадите обещанный результат — будете достойные. 
— Достойнее нас никого нет!
— В стране сорок миллионов человек — и вы среди них самые достойные? Шутите. 
— Другие будут еще хуже!
— Будут хуже — и их тоже заменим. 
— Вы хотите устроить хаос и безвластие!
— Нет, мы хотим заставить власть профессионально работать. Хотя бы угрозами, если иначе не получается. Никто вас не будет гнать, если вы будете давать результат. 
— У вас нет реальной альтернативы!
— Янукович тоже так думал. 
— Мы все равно выиграем выборы!
— Янукович тоже выиграл выборы.
— Ну, погодите!
— Янукович тоже так говорил. 
— Разговор закончен!
— Разговор только начинается.

Внимание, новое правило: кто играет по правилам, тот лох

Kim & Trump

В демократических странах политики боятся нанести ущерб своей репутации и из-за этого потерять поддержку избирателей.

В авторитарных странах политики боятся потерять благосклонность лидера и из-за этого потерять бонусы и привилегии.

При диктатуре все как при авторитаризме, только бонусом при ней является сохранение жизни и свободы.

Президенты США прежде не встречались с Кимами не потому, что им нечего было обсуждать (было что), а во многом из-за того, что их избиратель просто не понял бы: это как — сначала без обиняков называть кого-то кровавым диктатором, а потом с ним же по-дружески ручкаться. А вот у Трампа избиратель совсем другой, он одинаково гордится и тем, что Трамп прежде без обиняков называл Кима кровавым диктатором, и тем, что сразу после этого Трамп поехал (хоть и на neutral ground, но сам поехал!) с ним ручкаться. Как с равным. Авторитарист с диктатором всегда договориться сможет. Realpolitik!

Kim & Trump

А как же репутация? Репутация заботит слабака Обаму, настоящие-то парни фигачат вообще все, что хотят и как хотят, ни на кого не оглядываясь. Аннексируют Крым, например. Гнут под себя судебную власть. Фальсифицируют выборы. Ракетами пуляют от широты души. А международное партнерство, верховенство закона и прочая либеральная муть — это для умников и еврофраеров, которые по понятиям базарить не умеют.

Своя цензура ближе к телу

Например, каждый имеет право вводить цензуру. Любого градуса запретительства. Составлять «черные списки» книг, фильмов, дисков, картин, сайтов, салатов. По идеологическим, эстетическим, жанровым, религиозным, социологическим и анатомическим критериям. Строить пирамиды из verboten-объектов и плющить их асфальтовым катком (если есть каток, то почему бы не плющить). 

Человек имеет безусловное право изгонять из своей жизни все, что ему заблагорассудится из нее изгнать. 

Но только из своей. 

Другие к нему сами присоединятся, если захотят. А может, и не присоединятся. И тогда он отдельно от всех будет счастлив в обнимку со своими запретами.

Нельзя же запретить человеку быть счастливым на его собственных условиях, за его собственный счет и под его собственную ответственность перед самим собой.

Выборы в премьер-лиге: Гройсман играет на опережение

Владимир Гройсман

[Колонка впервые опубликована на LIGA.net]

С какой стороны ни рассматривай заявление Владимира Гройсмана о том, что он готов уйти в отставку, если закон об антикоррупционном суде не будет принят, выглядит оно как уверенный и продуманный старт самостоятельной предвыборной кампании. Продуманный — потому что выгодные для премьера сценарии легко просматриваются для всех трех основных вариантов развития событий.

Владимир Гройсман

Владимир Гройсман

Сценарий первый: фракции и Банковая утрясли все (или почти все) предъявленные депутатами сомнения и отговорки и закон об антикоррупционном суде наберет необходимые 226 голосов. В этом случае заявление Гройсмана делает его косвенно причастным к этому достижению (хотя по действующим процедурам никакого участия премьера для этого, в общем, и не нужно), и Гройсман не только остается в премьерском кресле и возглавляет освоение перечисляемого МВФ кредитного транша, который позволяет стране и дальше работать на внешних финансовых рынках, но и получает свою долю медийного позитива. К тому же, сделанное заявление даст ему дополнительные основания включить антикоррупционные лозунги в будущую предвыборную риторику. Прежде их можно было опереть только на безрезультатную грызню с НАПК, которая выглядела крайне уныло и которую в актив все равно записать было нельзя. А вот то, что премьер как бы поучаствовал в «додавливании» депутатов перед голосованием — можно. 

Сценарий второй: закон пройдет, но без удовлетворения всех необходимых требований Венецианской комиссии (даже при том, что большинство депутатов вроде бы понимают, что такой поворот приведет к политическому кризису и будет означать большие проблемы для украинской дипломатии и лично для Порошенко, но трусость, некомпетентность и кое-какерство никто ведь не отменял). В этом случае МВФ откладывает привязанный к принятию этого закона транш экономической помощи и Украину с высокой вероятностью ждут проблемы на внешних финансовых рынках. В такой ситуации Гройсману действительно удобнее заявить об уходе в отставку (или спрятаться за статусом «временно испольняющего обязанности»), чтобы не возглавлять правительство в период эскалации кризиса, для купирования которого в бюджете просто не будет средств. При этом, естественно, вся ответственность за кризис будет подчеркнуто возложена на Верховную Раду, а Гройсман, наоборот, покажет себя политиком ответственным и не боящимся решительных шагов, что опять же хорошо для его грядущего участия в выборах.

Сценарий третий: если с принятием закона никакой ясности по-прежнему нет и решающее голосование снова переносится, заявление Гройсмана все равно «срабатывает» — как предупреждение, которое может очень быстро превратиться в ультиматум. Дело в том, что если правительство действительно «отставится», то депутаты будут обязаны в течение двух месяцев сколотить новое, а при нынешней удручающе низкой способности парламента принимать решение это будет крайне непросто. И если срок в два месяца не будет выдержан, закон предусматривает автоматический роспуск Рады и назначение досрочных выборов, на которые Гройсман и его новая политическая сила выйдут «все в белом» — в отличие от всех остальных, которым вот только что публично не хватило не то нужного градуса политической воли от Банковой, не то голосов (и это при наличии «коалиции большинства»), не то просто ума, чтобы просчитать очевидные последствия своей коллективной трусости и безответственности.

Особенно достойно предполагаемая отставка Гройсмана будет выглядеть в сравнении с жалобно-торгашеским финалом премьерства Яценюка, который до последнего отказывался покидать премьерское кресло. И если отставка действительно состоится, можно практически не сомневаться в том, что Народный Фронт больше не будет для Гройсмана подходящим политическим ковчегом — эту партию он просто откровенно перерос. Поэтому сразу после решающего голосования по закону об антикоррупционном суде вполне можно ждать еще и объявления о создании новой политической силы — впрочем, и по существу, и по составу, такой же архаичной, как и прежние номенклатурные партии.

Зато Владимир Борисович сможет повторить на бис свой знаменитый номер и кинуть в массы горделивое «я вам покажу, как надо парламентские выборы выигрывать!» 

И после этого главным для него будет не слишком часто оглядываться назад, где осталась не вполне убедительная демонстрация умения управлять страной. Но об этом будет повод поговорить во время отчета правительства — неизбежного вне зависимости от того, состоится его отставка в ближайшее время или нет.