[ Колонка опубликована на Liga.net ]
Суета перед поражением
«Стратегия без тактики — самый медленный путь к победе, тактика без стратегии — просто суета перед поражением».
Эту сентенцию часто приписывают Сунь-Цзы, хотя в его сохранившихся текстах ничего похожего нет. Нет, возможно, потому, что Сунь-Цзы прекрасно понимал: отсутствие стратегии — это тоже вариант стратегии, и при умелом применении он может создать противнику множество проблем, помешать ему реализовать его планы и даже привести к его поражению — не обязательно, правда, приведя при этом к победе вас самого. Скажем, если вы утонете в болоте, утащив врага с собой, победителей в вашей схватке не будет.
Так почему бы таким подходом не воспользоваться в ситуации, в которой победить в принципе невозможно? Кстати, именно эта идея — гарантированное взаимное уничтожение, — была положена в основу знаменитой доктрины ядерного сдерживания.
Однако методы, которые сейчас применяет в информационной войне Россия, происходят вовсе не из времен «холодной войны». Тогда ставка (причем предельно убедительная) делалась ее участниками на собственную силу. Теперь же Россия делает ставку на слабость. Она (что бы ни утверждала ее пропаганда) сознает, что у нее нет собственных ресурсов (военных, технических, политических, экономических) для путинского победного марш-броска ни на Вашингтон, ни на Берлин, ни даже на внеблоковый (пока) Хельсинки. Те ресурсы, которые у нее есть, никак не получается сравнивать с возможностями стран НАТО. Прямое противостояние с ними для России невозможно и самоубийственно.
Но вот непрямое — не только возможно, но и заманчиво. Собственно, его Россия даже не скрывает, хотя и отрицает. «Это были силы самообороны». «Ихтамнет». «РФ не является стороной конфликта». «Доказательств, что это Россия, нет». И вообще: «нет у вас методов против Кости Сапрыкина».
Все это выстраивается в довольно стройную концепцию (не столько рационально-политологическую, сколько психологически-художественную), если допустить, что для России в созданной ею ситуации стратегия победы просто не нужна. Как минимум на подсознательном уровне она уже смирилась и сжилась с ролью страны-изгоя, цивилизационного лузера и недоучки. Зацикленность на «славном прошлом» именно потому и нарастает, что «славное будущее» не просматривается ни в какой бинокль.
Но даже если Россия и не может победить, то испортить жизнь другим ей все-таки вполне по силам. На то, чтобы создать ситуацию, в которой шансы на проигрыш поднимутся у всех, ей ресурсов хватит. Ломать ведь не строить, а гадить — дешевле, чем ломать.
И здесь вступает в игру вторая слабость, на которую Россия делает ставку — слабость глобальная, порожденная информационной революцией.
Контузия от информационного взрыва
Появление интернета быстро уничтожило все прежние преграды между пишущими и читающими. Для того, чтобы вас начали читать, больше не нужны ни издатели, ни редакторы. Если в эпоху «бумажной» прессы без них обойтись было нельзя, то теперь достаточно сделать пост в фейсбуке или в блоге — и все, вас уже читают.
Число доступных публикаций стремительно возросло, а их средняя содержательность столь же стремительно упала. Громко высказываться привыкли даже те, кому для этого трагически не хватает навыков и ума (и какие, собственно, к этому могут быть претензии, в сети все равны). Поэтому за два десятилетия бурного развития интернета в нем выросли не только бастионы компетентности и здравого смысла, но и поражающие воображение масштабами и апломбом информационные помойки. Грандиозные водопады интеллектуальных отходов, которые прежде вынужденно оставались в личном пользовании самозабвенных графоманов, недоучек с манией величия и озлобленных на весь мир лузеров, хлынули во внешний мир.
Мир оказался трагически не готов противостоять этому грязевому потоку. И главным пострадавшим от этого селя оказался институт репутации. Авторитет.
Нынешняя технологическая революция, увеличив на несколько порядков объем легко доступной информации, пока не создала удобных инструментов для взвешивания ее авторитетности и достоверности — или, если можно так сказать, «качества». На эту тему есть известная шутка — «на любой вопрос в интернете можно найти любой ответ». Пользователь действительно может практически всегда найти такой вариант ответа, который ему понравится, хотя этот вариант вовсе не обязательно будет «качественным». Но пользователю он будет адекватен, и этого ему будет достаточно.
Одновременно информационная революция совершенно изменила отношения между экспертами и потребителями экспертных мнений. Авторитет эксперта требует постоянного подтверждения (иначе он обесценивается), и в «доинтернетовскую» эпоху система такого подтверждения работала более-менее надежно на основе принципов рациональной полемики. Оппонентам приходилось оформлять возражения в виде предназначенных для публикации текстов и снабжать их взвешенными доводами. Теперь же вполне обычными стали «возражения» типа «что автор курил, когда писал эту чушь». Такая пролетарская лапидарность, конечно, не воспринимается в профессиональной среде наравне с рациональной полемикой, однако трудно отрицать, что массовая сетевая аудитория на такую развесистость охотно ведется, а это приводит к «разложению» в ее восприятии даже самых устойчивых репутаций.
Но репутации — это не только люди, но еще и принципы и концепции, которые они создали или поддерживают. Это идеи, а часто даже идеалы, которые связаны с такими авторитетами. И атака на авторитет может быть легко превращена в атаку на эти идеи.
Именно поэтому прием «разложения» репутаций стал активно использоваться как один из методов информационной войны. «Пост-правда», например, выросла именно на этом удобрении. На нем же цветет и политический популизм.
И печально эффективная российская пропаганда — тоже.
Путь обмана
В том, что знаменитый афоризм «война есть путь обмана», принадлежит именно Сунь-Цзы, не сомневается никто: эту фразу легко найти в первой главе его «Искусства войны». Там же, в главе о планировании нападения, Сунь-Цзы формулирует еще один принцип, важный для нашей темы: «Самая лучшая победа — разбить замыслы противника». И только если это не удалось, нужно разбивать его союзы, войска, и лишь в самом крайнем случае — осаждать его крепости.
Уничтожить чужую стратегию, сделать ее неработоспособной или ошибочной — вот идеальная победа.
В противостоянии с Западом Россия выбрала именно такой путь. Сознательный это выбор или административно-рефлекторный — не так уж важно, главное, что тенденция прослеживается достаточно четко.
Главным инструментом для решения этой задачи были выбраны максимальное зашумление информационного пространства и параллельная атака на основные авторитеты и принципы. Интернет-революция изменила характер общественных дискуссий и отменила необходимость отвечать оппоненту по существу? Как удобно! Поехали.
У вас свобода высказываний — священный принцип? Отлично. Вот вам армия троллей, внимайте бреду, который они вам будут нести. Дебатировать с ними бесполезно, они не собираются вас слушать. Их задача — влить в ваш прежде адекватный дискурс цистерну очевидной и вопиющей неадекватности и потребовать, чтобы к ней отнеслись как проявлению священной свободы слова. Приняли на равных. А если нет, вам тут же будет указано, что вы предаете ваши же собственные принципы. Лицемеры.
Вы всерьез считаете СМИ «четвертой властью»? Ладно, вот вам наши СМИ в вашу «четвертую власть» с главной идеей (вполне открыто заявленной), что объективных медиа нет и быть не может. Мы еще и ваших популярных ведущих приглашаем на работу, чтобы вы лучше поняли, что даже ваши самые-самые ничем не лучше, чем мы. Смотрите, мы же от вас ничем не отличаемся, просто мы гоним свою волну помоев навстречу вашей, русофобской. Теперь не только мы пахнем, но и вы. Все про себя поняли? Приятного аппетита.
Говорите, выборы у нас ненастоящие? А у вас? Сейчас посмотрим. Ай-я-яй, что ж это на ноуте из вашего демократического предвыборного штаба творится! Смотрите, что Викиликс там раскопал. Ну что, как теперь ваши выборы, лучше стали? Свободнее? А что это вы так расстроились, это же документы. Какое-такое вмешательство? Какое может быть вмешательство, у вас же выборы настоящие, не то что у некоторых. Как вы вообще могли подумать, что кто-то способен влезть в вашу идеальную избирательную систему — вот так с ногами? Конечно, это не мы. Привет Хиллари.
Или вот сбитый малазийский «Боинг». Смотрите, сколько мы версий вам сразу предложили — штук пятьдесят, все разные, но ведь буквально каждая гораздо лучше, чем ваша. Какая из них правильная? Да все правильные. Кроме вашей. Знаете почему? Потому что у вас версия всего одна, а у нас их аж пятьдесят. Так кто более профессионально подходит к делу? Учитесь, салаги.
Тактика выжженных медиа
Задумка, в общем, была по-пацански бесхитростна: если Россия с ее «русским миром» оказалась неконкурентоспособна по сравнению с другими цивилизационными проектами и восстановить свою конкурентоспособность у нее никак не получается, то нужно постараться снизить конкурентоспособность всех остальных. В игре с нулевой суммой это можно считать чем-то вроде выигрыша. Хоть какое-то утешение.
А поскольку практически все политические стратегии реализуются через медиа-среду, для снижения эффективности этих стратегий достаточно эту среду дискредитировать, качественно ухудшить. Загадить откровенным шлаком. Завалить невразумительным контентом. Сломать доверие к авторитетам. Поощрять любые фейковые новости, даже безобидное «первое апреля», потому что они подрывают доверие к информации вообще. Даешь «первое апреля» круглый год. Ну а че. Пусть люди привыкнут думать, что все новости лгут, что эксперты продаются и покупаются везде, а не только в авторитарных и коррумпированных странах, что авторитетов — нет нигде. Есть только циничная джинса и «что автор курил, когда писал эту чушь». Все.
Попробуйте после этого реализовать в такой медиа-среде ваши либеральненькие стратегии, построенные на доверии людей. У вас просто не будет этого доверия. Даже если вы его заслужили, такая медиа-среда его съест. И вы проиграете.
Именно так Россия попыталась «разбить замыслы противника», и, нужно признать, ей удивительно многое удалось. Западные институты и службы безопасности спохватились только тогда, когда кризис доверия к авторитетам и принципам развернулся во всю ширь и дал метастазы в избирательные урны. То, что кризис был вызван не Россией, а неизбежным разрывом между слишком быстрым развитием информационной среды и недостаточно быстрым созданием инструментов для ее цельности, ничего по сути не меняет: именно Россия, обнаружив эту слабость, использовала ее для диверсии.
После этого вопрос противодействия ее диверсии и вопрос создания инструментов для определения достоверности и адекватности публикуемой информации слились, а их актуальность была доказана ущербом от развязанной Россией информационной войны. Поэтому легко допустить, что уже довольно скоро мы увидим что-то вроде автоматического «измерителя достоверности» сетевых публикаций, в котором понятия «Заслуживает доверия» и «Россия» будут находиться на противоположных краях шкалы.
