Давид Арахамия утверждает, что у Зеленского не нашлось цензурных слов по поводу выявленных во фракции Слуга народа случаев кнопкодавства.
Эмоциональную реакцию президента я могу лишь поприветствовать. Вот так: привет, реакция!
Но стоит автору колонки отвлечься от эмоциональности президента и обратиться к рациональности парламентской фракции, как им, автором, овладевает уныние. Потому что санкции, которые фракция предприняла для вразумления своих членов, поддавшихся слабости и соблазну, вступают в тоскливое противоречие с тем, как ярко и выразительно партия Слуга народа во время предвыборной кампании обличала порочную практику неперсонального голосования, процветавшую в предшествующем созыве Рады.
Да что там предвыборная кампания! Двух недель не прошло, как Владимир Зеленский внес в Раду неотложный законопроект, который делает неперсональное голосование, факт которого установлен судом, основанием для лишения депутатского мандата. Поразительно, что я, внефракционный избиратель, этот факт для себя отметил, а некоторые народные депутаты из президентской фракции не восприняли его всерьез и пропустили мимо сознания. Хотя фактическая криминализация кнопкодавства именно их касается непосредственно, а я, напротив, вполне могу и дальше безмятежно нюхать гладиолусы.
На всякий случай уточню: меня раззадорили не сами нынешние случаи кнопкодавства — за период спикерства Парубия я наблюдал это арапство (тогда повседневное, привычное и остававшееся совершенно безнаказанным) столько раз, что парой новых эксцессов меня уже не удивишь. Меня вывело из себя оскорбительное противоречие между грозными публичными заявлениями Слуги народа — и откровенно попустительскими «наказаниями», которые они применили к «своим» кнопкодавам. Извинения, покаяния и благотворительное пожертвование в размере месячной зарплаты? Серьезно? Очень и очень недорого фракция оценивает ущерб, нанесенный ее достоинству и ее репутации.
«Одна ошибка. Ровно столько, и не больше. Как у саперов. Один раз вляпался — и пропал навсегда. Так работает репутация», — писал я ровно год назад. Согласен, это жесткий подход. Именно поэтому я на нем настаиваю. Потому что не вижу смысла миндальничать с теми, кто, похоже, вообще не способен осознать свою ответственность.
Поразительно, что «прокнопкодавившийся» нардеп Сергей Литвиненко в тот же день написал у себя в фейсбуке о необходимости отбирать мандат за неперсональное голосование. То есть — знал, поддерживал, но при этом не считал, что это относится лично к нему. Это или тяжелый случай депутатского лицемерия, или не менее тяжелый случай «альтернативной интеллектуальности». И в том, и в другом случае есть веские основания поставить ценность Сергея Литвиненко для фракции под вопрос.
То же самое касается случая с нардепом Еленой Копанчук. В «извинительном» выступлении она, вслед за Литвиненко, оправдывалась тем, что кнопкодавила «из благих намерений», ради принятия важных для страны законов. В этот момент бессмертный афоризм «цель оправдывает средства», казалось, дамокловым ведром с помоями висел над трибуной Рады и примерялся, на кого из выступавших ему удобнее опрокинуться.
Закон с положением о лишении мандата за кнопкодавство пока не принят, и я вполне допускаю, что принят он в нынешних обстоятельствах так и не будет — раз уж фракция большинства демонстрирует такую мягкость и толерантность к лицемерию «своих» нардепов. Рассчитывать, что у них проснется аппендикс порядочности и они сами заявят о сложении мандата, чтобы не позорить свою партию, решительно не приходится. А предусмотренные действующим законом санкции не выглядят осмысленными. Пока что все «младодепутаты», попавшиеся на кнопкодавстве — мажоритарщики, то есть, вычистка их из партийного списка нужного эффекта не даст, и даже отчисление их из фракции просто переведет их в категорию внефракционных, что для них сегодня в принципе не смертельно.
Боль, на самом деле, не в этом. Боль, повторюсь, в разительном противоречии между грозной публичной «принципиальностью» Слуг народа — и трепетной и снисходительной публичной беспринципностью, которую партия и фракция проявляют по отношению к тем, кто — не то по глупости, не то умышленно, не то вообще из «самых лучших побуждений» — втаптывает ее репутацию в парламентский жмых.
И если Слуга народа это противоречие тем или иным способом не снимет, то это противоречие тем или иным способом снимет его самого.
