Сергей Бережной
Поиск по сайту
Telegram-канал
-
Свежие записи
Свежие комментарии
- «Недороссия»: вероятность российской аннексии Донбасса и сценарии для Украины — Сергей Бережной к записи Приднестровье: козырь десятилетней выдержки
- «Недороссия»: вероятность российской аннексии Донбасса и сценарии для Украины — Сергей Бережной к записи Горизонт деоккупации: прогноз на переговоры в «крымском формате»
- «Монобольшинство» и курс на парламентский кризис — Сергей Бережной к записи Возвращение люстрированных попугаев
- Владимир Зеленский и болотно-банковое заклятие — Сергей Бережной к записи Промолчать как можно громче
- Промолчать как можно громче — Сергей Бережной к записи Михаил Саакашвили, невидимый указ Порошенко и философский камень
Архивы
Мета
Архив за месяц: октября 2019
Прямий: Ток-шоу «Ситуація» від 30 жовтня 2019 року
Радіо НВ: Сергій Бережний: «Головна Задача Зеленського — створення діючих інституцій»
ATR: BUGÜN/Сьогодні (23.10.19)
«Это был мой Голос»: война, которая говорит о себе
«Голоса» впервые прозвучали в Ивано-Франковске, потом во Львове, потом в Днепре. 22 октября они прозвучат в Киеве.
Не знаю, хотел ли постановщик Евгений Степаненко добиться именно такого эффекта, но поначалу действие разрастается именно так, как разрасталась война, которой постановка и посвящена. Сначала невнятный и тревожный хаос, вползающий в миллионы человеческих судеб рефренами совершенно обыденных, но до дрожи неуместных слов. Потом люди, вступившие в хаос, создают в нем ритм и систему, почти без слов. Одни из этого ритма выпадают, другие включаются, пока не становятся практически единым целым — воплощенной войной, пропитанной болью, трудным дыханием, усталостью и нервом. Это почти пантомима. Почти — потому что условности во всем этом очень мало. Мне казалось, что ее совсем нет.
А потом начинают звучать Голоса, которые делают любую условность просто неуместной. На сцене ее не остается, как нет ее там, «на нуле».
На сцене только те, кто был там. Не актеры, ни разу, даже теперь, когда они на сцене. Солдаты. Медики. Добровольцы. Волонтеры. Они не зубрят роли, каждый просто рассказывает зрителям то, что он видел, слышал, чувствовал. Киборг из ДАП. Волонтер-медик. Чудом вырвавшийся из донецкого «подвала» активист. Одесский водолаз, потерявший брата в Доме профсоюзов, и двинувший добровольцем на Восток, прямо под российские «грады». Львовский священник, ушедший в ДУК ПС. Следующий. Следующая. Следующий…
«Голоса» — это не монологи и не исповеди, это живые свидетельства. Это непосредственный опыт, который в обычных обстоятельствах практически невозможно не то что передать, а даже пересказать. Но «Голоса» с легкостью настоящего искусства делают эту невозможность реальностью. Языки меняются, люди меняются, место и время действия чередуются — но реальность остается, и зрительный зал все больше заполняется ими — теми, кто там был.
Некоторые места в зале зарезервированы — на них таблички с именами. Я знаю некоторые из этих имен. Я знаю, почему эти места останутся сегодня — и завтра, и всегда — пустыми. И знаю, что на «Голосах» всегда будет аншлаг, даже если живые в зал не придут. На любой репетиции зал полон, и участники действия на сцене всегда чувствуют взгляды, которые требуют правды жестче, чем самый придирчивый критик.
Это реальность, в которой мы живем — реальность «Голосов». Та самая реальность, в которой живет наш Костян. Костян приехал с нами в киевский санаторий на реабилитацию после ранения, и, говорит, едва сдерживался, когда тамошние вечно отдыхающие от советско-афганской заваливали его репликами вроде «а сколько вам платят за убийства» и «вся эта ваша война — политические дрязги, вот у нас все было по-настоящему…» Как он сдерживался? Как всегда. Привык. На сцене в «Голосах» Костян смотрелся бы как влитой. Без зазора.
Когда после всего этого я вышел из зала, я чувствовал ровно то же самое, что чувствовал при возвращении из поездок на Светлодарскую дугу — как напрягается мембрана, которая отделяет реальность войны от эфемерной «мирной жизни». Потому что никакой «мирной жизни», на самом деле, нет, а есть ежедневный снайперский огонь, минометные перестрелки, охота на сепарские дроны, ночевки в блиндажах, маскировка укреплений, медики, которые за секунды снимаются по тревоге и несутся «на нули» на раздолбанных вэнах с красным крестом, есть трехсотые, умирающие в госпиталях и не попадающие в списки боевых потерь, есть те, кого сейчас вскрывают в Донецке «на подвале» за татуировку с тризубом…
Именно это было на сцене. Именно это и была реальность.
А снаружи был вечерний теплый Киев. Мирный. Не имеющий отношения к реальности. Бормочущий про «политические дрязги».
Октябрь 2019 года. Война. Мы.
Спасибо, ребята. Вы настоящие. Обнимаю каждого.
Это был мой Голос.
Как мухи на трэш
Меня конкретно раздражают реплики в духе «как же мы деградируем» из-за очередной дряни, набравшей миллион кликов после всплытия в медийном поле. Ну да, Квартал. Ну да, хор имени Веревки. Ну да, их аудитория. Они такое вправе о себе говорить, на здоровье. А вы-то с чего вдруг на себя начали себе на лысину горячим гуталином плескать и перьями самостоятельно обваливаться? Вы же тем самым признаете себя причастным к целевой аудитории. Оно, конечно, тоже на здоровье, но вы ж определенно хотите от этой аудитории дистанцироваться, а не причаститься. Вот это все «ганьба-ганьба», «ай-деградируем», «дно-пробито» и прочее — это же ваше.
Это для вас дно пробито, причем именно потому, что именно вы не являетесь целевой аудиторией коломойского цирка. А для целевой аудитории это не «дно-ай-ганьба», а «зашло-башляем-бравобис». И никуда она, целевая аудитория, не деградирует, потому что она стабильно такая, это ее выверенный уровень. И ваше нецелевое горе по этому поводу просто смешно, уж извините.
Всегда есть потребители трэша и потребители чего-то другого. И потребителей трэша всегда больше на порядки. Сравните тиражи таблоидов и тиражи изданий с репутацией в любой самой культурной стране. Да, «желтая пресса» берет верх деньгами, но до воцарения Трампа никому в голову не приходило, что если отказ от респектабельности более прибылен в краткосрочной перспективе, то респектабельность в принципе больше ни на что не годится. Или что если обязательства перед союзниками обходятся в копеечку, то ну их в слив, этих союзников вместе с обязательствами перед ними.
Но одновременно всегда есть люди, которые трэшем брезгуют. Их всегда меньше. И их, о ужас, пребывание в меньшинстве устраивает. Они не относятся к целевой аудитории трэша никак. Причем «не относятся» в обоих смыслах — они к этой аудитории, во-первых, не принадлежат, а во-вторых, они вообще не считают нужным формировать к ней отношение. Ну, разве что, они занимаются массовой социальной психологией.
Да, мы живем в новую эпоху, когда граница между этими стратами поплыла. В эпоху, когда президент США не стесняется ссылаться на трэшевые источники информации и заведомые «теории заговоров». В эпоху, когда именно самозабвенная некомпетентность электората становится залогом политического успеха, и потому эта некомпетентность всячески поощряется (обратите внимание, что именно этим занята российская пропаганда — причем и за рубежом, и на домашних фестивалях дебилизма). Да, все это так, массовый откат от критического мышления действительно есть и он даже вполне объективно измеряем и причины его вполне можно выявить. И точно так же объективно то, что откат этот неизбежно скоро закончится и сменится на противоположно направленный процесс. Потому что каждый раз происходит именно это — «темные времена» сменяются «ренессансами».
Но важно даже не это, а то, что решение, участвуете вы лично в откате или сопротивляетесь ему, все равно остается за вами. Никто не может вас принудить к сопричастности массовой деградации. Если вы вообще ее заметили (и написали об этом), значит, это не «ваш» процесс, а значит, незачем его так глубоко, с плачами и стонами, переживать. Это делает вас от него более зависимым, чем это полезно.
Будьте свободнее от трэша. Такая свобода даст вам возможность делать то, что вы делаете. Трэш не должен липнуть к ногам (он ведь пухнет от вашего внимания, и каждая ссылка с руганью в его адрес — это все равно ссылка, клики, реклама, профит). Понятно, что трэш будет пытаться вас зацепить, он именно так размножается, но ему просто не надо помогать. Если для вас он не будет существовать, он не будет существовать и для тех, кто к вам прислушивается.
Дистанцируйтесь от трэша. Осознайте такую необходимость. Становитесь высокомерным снобом каждый раз, когда темой страстного разговора становится очередная помойка. И пусть эта помойка думает что хочет о вашем снобизме, вы в ней не живете и ею не питаетесь, так что и переживать о ее вкусе вам незачем.
Кстати, этот подход даст вам еще и ясное понимание приоритетов. Например, понимание того, что Квартал — ни разу не Украина. Масштаб явления не тот. И если для вас важна именно Украина, то озадачиваться очередным фейспалмом от Квартала — это запредельно мелко. Как и озадачиваться очередным извержением нарывающего Коломойского. Как и шипением пробитых и сдувающихся резиновых повелителей политических нужников вроде Портнова и присных. Да, отходы и вторичный продукт — это тоже ресурс, но нельзя строить будущее в основном из них.
Работы у нас слишком до черта, чтобы тратить цветы нашей селезенки на всякую дрянь. Если, конечно, именно вы не являетесь именно ее целевой аудиторией.
Извините, много текста.
Столкновение мнений: Почему ГБР допрашивает освобожденных из российского плена моряков?
Юрист и эксперт по международному морскому праву Борис Бабин считает, что у Государственного бюро расследований фактически нет иного выхода: обстоятельства захвата украинских кораблей россиянами дают основания предполагать, что экипажи действовали вопреки уставу. Во-первых, в обстоятельствах военного столкновения корабли обязаны были открыть ответный огонь (разве что у них был приказ, прямо это запрещающий). Во-вторых, в случае невозможности сопротивления, экипажи обязаны корабли затопить. В-третьих, в случае угрозы захвата, должны быть уничтожены секретные документы. Ничего этого сделано не было, и официальное следствие просто обязано установить — почему.
В то же самое время общественное мнение в Украине безусловно находится не на стороне ГБР, а на стороне моряков, которые в российском плену вели себя в высшей степени достойно.
Как же можно совместить требования закона и требования общества?
В проекте «Столкновение мнений» мы будем поднимать болезненные для общества вопросы, на которые нет однозначных ответов — более того, вопросы, на которые обществу крайне некомфортно даже искать ответы.