Радіо НВ: Має слово. Про справу Стерненка, місцеві вибори та відносини влади і опозиції

«Має слово». Про справу Стерненка, місцеві вибори та відносини влади і опозиції

МихоИлиада, или Новый забег по граблям

Колонка опубликована на LIGA.net ]

Они опять сделали это.

Это только кажется, что политическая неадекватность не поддается рациональной аналитике. Еще как поддается. Глупость примитивна, с высокой вероятностью она снова двинет по уже опробованным граблям. Но ведь анализировать неадекватность и ее примитивные решения неимоверно скучно, даже если такой анализ полностью себя оправдывает.

Отправка Юлии Тимошенко в тюрьму долго была «голубой мечтой» Виктора Януковича, признанного титана стратегической мысли. Когда же эта мечта сбылась, оказалось, что Виктор Федорович создал отличный повод для наращивания внутреннего и внешнего политического давления на себя, любимого. Закончился этот сюжет, как вы помните, для него не очень хорошо, а вот для Юлии Тимошенко — весьма недурственно.

Выдавливание Михаила Саакашвили из страны — история до анекдотичности сходная, хотя и с совершенно другой подоплекой. Тимошенко была для Януковича реальным политическим соперником, лидером политической силы, которая находилась у власти до победы Партии Регионов. С этой точки зрения Саакашвили не представляет для Порошенко вообще никакой угрозы — сам он неизбирабелен по закону, а его Рух Новых Сил — по всем известным нам рейтингам.

Но это рациональный мотив, который так любят аналитики. Для Порошенко важнее оказался мотив политически иррациональный, личностный, из области психологии  — его Саакашвили неимоверно раздражает. Чем дальше, тем больше. А Петр Алексеевич любит, чтобы все было благостно и плавно. И, судя по предпринятым в этом направлении усилиям, ему представляется, что для этого достаточно убрать Саакашвили из страны. Любым способом. А потом хоть трава не расти. Потому что сейчас очень хочется.

Вот есть рациональный сценарий: «дело о прорыве через границу» доводится до приговора и Саакашвили признают виновным. Другой рациональный сценарий: доводится до приговора «дело о госизмене Дангадзе» и Саакашвили признают соучастником. Оба эти сценария были начаты, причем Банковая определенно их запускала не для того, чтобы от них внезапно отказаться. И оба эти сценария могли бы политическую репутацию Саакашвили буквально закопать, если бы они были доведены до логического финала.

Вместо этого был выбран сценарий, полностью противоречащий этой уже заявленной логике — Саакашвили выдворяют из страны, не завершив открытые против него дела, выдворяют на основаниях, которые могут быть (и будут, естественно) легко опротестованы даже по процедурным основаниям, предусмотренным уголовно-процессуальным кодексом. Сценарий, после реализации которого Саакашвили снова окажется в положении полностью свободного — совершенно официально вне сферы юрисдикции украинского суда — и еще более непримиримого оппонента действующей власти, вооруженного, ко всем радостям, горячим вниманием мировых СМИ.

Аналитики это со своими рациональными сценариями просчитывают. Банковая со своими иррациональными сценариями (и, тем более, непоследовательностью в их реализации — см. выше) этим прямо пренебрегает. Она с удовольствием будет закрывать глаза на то, что выдворение из страны делает Саакашвили куда более мощным политическим противником, чем он бы быть в Украине, будучи фигурантом одновременно нескольких судебных разбирательств.

Как язвительно писал о такой тактике Жванецкий: «Таблетки от танков: принял пару, закрыл глаза — и нет ничего».

Сатирикам вообще суждено брать верх там, где аналитики пасуют: глупость, некомпетентность и недальновидность — это их естественные мишени.

Аналитикам же приходится принимать к сведению, что вменяемость и адекватность окончательно перестают быть значимыми факторами во внутренней политике Украины. Личные обиды и уязвленные самолюбия здесь теперь куда важнее.

Правда, последствия дурацких решений все равно наступят. Некоторые — в ближайшее время. И мы все их увидим, причем без всякой аналитики.

Потому что сериал «Михаил Саакашвили» решительно продлен Банковой на следующий сезон.

 

Самодельный враг

(Колонка опубликована на LIGA.net)

Полтора года назад, вдоволь понаблюдав за выступлениями политиков во время тогдашнего коалиционного кризиса, я саркастически написал, что боязнь депутатов оказаться в оппозиции сродни страху блатных стать «опущенными», и что к представителям оппозиции в Верховной Раде относятся как к потерявшим право подавать голос в присутствии по-настоящему авторитетных людей. Их демонстративно терпят, но столь же демонстративно не принимают в расчет. Например, того же оппозиционного Егора Соболева как руководителя комитета по противодействию коррупции на согласительном совете Рады могли и выслушать, но это была лишь утомительная формальность, а настоящее значение для принятия решений фракциями коалиции имело то, что говорил по тому же поводу нигде не выступавший Грановский.

Это положение — прямое следствие чисто совкового восприятия оппозиции как врага власти. Такое восприятие является совершенно обычным в авторитарных государствах, но при демократии оно выглядит как безусловная дикость. Потому что при демократии любые правящие партии ясно сознают, что оппозиция — это они сами в предыдущем избирательном цикле (а также, с высокой вероятностью, в следующем), а потому любое ущемление оппозиции очень скоро аукнется и им самим. А вот при авторитаризме власть воспринимается как собственность, а претензия на нее оппозиции — как попытка эту собственность отнять. Именно  отсюда вытекают идиотский (по европейским меркам) тезис о том, что протест против неэффективности и коррумпированности власти — это «подрыв государственности», и представление о государственной коррупции (даже во время войны) как об осуждаемой на словах, но на практике простительной мелкой шалости, к которой принято относиться снисходительно и с пониманием. Потому что нужно же как-то пользоваться властью, раз она собственность.

Такая «притоптанность» оппозиции полностью исключает ее влияние на системный политический процесс и закрепляет за ней лишь две политические возможности.

Первая возможность — пассивная: просчитанный популизм, который должен помочь удержаться на плаву и на следующих выборах снова получить голоса для политического торга с провластными фракциями. Это вариант Юлии Тимошенко и, с некоторыми оговорками, Оппоблока и его сателлитов.

Второй вариант — активный: апелляция к массовым протестам как к фактически единственному способу поддержки своей программы. Этот вариант остался единственным для тех оппозиционных политических сил, которых действующая власть назначила «врагами», и основным требованием которых по удивительному (на самом деле нет) совпадению является выстраивание эффективных демократических процедур вместо имитационных (новый закон о выборах, судебная реформа, а также предусмотренный Конституцией, но до сих пор не принятый закон о полномочиях президента и порядке их прекращения) и последовательная борьба с разъедающей страну коррупцией.

Реакция власти на эти требования достаточно показательна — оппозицию обвиняют в том, что она «подрывает государственность» и «действует по указке из Кремля». Однако если это правда, совершенно непонятно, куда смотрит СБУ, и почему это сотрудничество, настолько очевидное для провластных блогеров, не выявляют и не пресекают спецслужбы. Случай Михаила Саакашвили, которого ГПУ обвиняет в получении средств от Курченко, пока остается уникальным и еще должен быть поддержан судом; обвинения в адрес других своих критиков власть пока не в состоянии поддержать вообще ничем, хотя и демонстрирует неугасимое желание действовать в этом направлении.

Такие обвинения — проявление того самого атавистического отношения к оппозиции как к врагу, свойственного авторитаризму. Оппозиция обвиняет президента Порошенко в коррумированности и чрезмерной концентрации авторитарной власти, а он и возглавляемый им госаппарат пытаются отклонить от себя подозрения, действуя  описанным выше авторитарным методом, и тем самым фактически наглядно подтверждают обвинения вместо их опровержения. В условиях реального демократического государства это следовало бы расценить как серьезную политическую ошибку; в условиях трусливого авторитаризма, замаскированного под прозападную демократию, но лишенного работающих при демократии систем правосудия и обратной связи, это чуть ли единственный доступный ход — который, к сожалению, ведет только к дальнейшей общественной эскалации.

В целом же отношение власти к оппозиции не как к политическому оппоненту, с которым следует считаться, а как к врагу, которого полагается уничтожать, создает куда больше проблем для власти, чем для оппозиции (уроки Януковича в этом смысле совершенно не выучены). Кстати, Михаил Саакашвили такую подачу власти принимает с удовольствием и готовностью, потому что великолепно себя чувствует под силовым давлением и уже имел случай показать, что умеет в таких ситуациях добиваться успеха. То, что при этом репутационные потери несет и он сам, и его соратники, его не очень беспокоит — авторитарный противник, назначивший его любимым врагом, все равно теряет больше.

Вся эта ситуация довольно хорошо иллюстрирует, что политика в Украине — «игра с ненулевой суммой»: выигрывает в ней тот, кто меньше проиграл, но при этом сумел размазать свой проигрыш по всей стране. К сожалению, в условиях, когда значительное число украинских избирателей привычно воспринимает всех политиков как клоунов (за исключением «самого главного» политика, который воспринимается ими как «хозяин страны»), а политики искренне стремятся этому имиджу соответствовать, иного результата ожидать трудно.

Украинской политике все более остро нужна реальная модернизация, иначе проиграем мы все. И назначением оппозиции врагами государства эту проблему решить так или иначе не получится. 

Лояльность авторитарным законам как грех российского либерализма

epa05183632 People participate with a banner 'Russia will be free' during a memorial march for Boris Nemtsov to mark the murder's first anniversary, in Moscow, Russia, 27 February 2016. Boris Nemtsov, liberal opposition leader and sharp critic of president Putin, was killed on 27 February 2015 by a group of Chechen military servicemen. Five were arrested, one was killed during detention, and one of organizers is still wanted.  EPA/YURI KOCHETKOV

Фото: Юрий Кочетков / EPA

Как современные операционные системы не могут работать на конвейерном центральном процессоре советской вычислительной машины БЭСМ-6, так и либеральная парадигма не может работать на платформе авторитарного государства.

Фейсбучный диалог лидера оппозиционной «Открытой России» Михаила Ходорковского и замгендиректора телеканала АТР Айдера Муждабаева о том, как видит проблему деоккупации Крыма российская либеральная оппозиция, интересен не только потому что этот обмен мнениями в очередной раз выявил расхождения во взглядах российского и украинского либерализма. Важно отметить, что именно специфически понимаемый либерализм гарантирует лояльность «антипутинской» оппозиции существующему в России режиму.
У любой социальной идеологии есть границы, в которых она применима. Для либерализма эти границы довольно четко определены. Одним из важнейших либеральных принципов является верховенство закона и равенство перед ним всех граждан. Только в том случае, если этот принцип уже реализован и защищен, либерализм можно считать по-настоящему внедренным в общественную практику. До тех пор, пока это условие не выполнено, либерализм существует в обществе лишь как более-менее абстрактная философская концепция. Он может вдохновлять, давать ориентир для общественного развития, но не может быть по-настоящему действенным инструментом общественного устройства. В авторитарных государствах даже либеральные перемены или вводятся привычным авторитарным путем (как это было с реформами Александра II в 1860-х годах), или случаются после того, как режим схлопывается и воодушевленные либералы успевают втянуться в вакуум, образовавшийся на месте прежней власти (как это ненадолго произошло в Петрограде в феврале 1917 года)… [ Дальше ]