Покладистый Сытник и «белая ворона» НАБУ

Увольнение Сытника стало для чиновников настоящим фетишем. И я вполне понимаю, почему. Будь НАБУ покладистым зайчиком, готовым к хорошо оплаченным компромиссам (как в деле со взяткой от Злочевского) и к будничной имитации антикоррупционной работы вместо работы настоящей, кто бы тогда волновался?

Но вот есть же повод для волнения, а значит, для очередного всплеска административной активности.

При этом возможность отставки Сытника не вызывает у меня ощущения апокалипсиса и крушения надежд. Я в принципе не зацикливаюсь на персоналиях. В выстроенном и работающем государстве увольнение конкретного директора вообще не должно влиять на эффективность службы. ФБР не пришлось существенно реформировать из-за ухода Гувера.

Но это в нормальном государстве, в котором созданы механизмы поддержки его эффективности. В том числе через эффективность таких служб, как НАБУ, которые контролируют само государство, не дают ему коррумпироваться, свалиться в некомпетентность и вообще расползтись.

У нас же все работает в основном наоборот – госаппарат постоянно стремится уничтожить компетентность структур, которые призваны его контролировать.

Проблема НАБУ (и Сытника как его руководителя) в том, что Бюро поручено решать его институциональную задачу в государстве, для которого некомпетентность и коррупция являются доминантами, а главным признаком эффективности госслужащего считается навык к «освоению» бюджетных средств.

В этом отношении со времен Януковича изменилось не так уж много – и в основном лишь в области политической риторики. На словах у нас кругом приверженность реформам и «нулевая толерантность к коррупции». А вот в области практики все остается крайне зыбко и зависит, как это мне ни отвратительно, от конкретных персоналий. Например, в прокуратуре реформа идет, пока ее буквально продавливает руководство. Как только руководство меняется или меняет подход, останавливается и реформа. Остаются только лозунги о «приверженности» и «нулевой толерантности».

Уходят из замов главы ГПУ Сакварелидзе и Касько – и вся заведенная ими реформа быстренько нивелируется, а дело «бриллиантовых прокуроров» под шумок заминается. Уходят из ОГПУ Рябошапка и Чумак – и весь затеянный ими движ, так и не успев создать предпосылки сущностных перемен, остается только в бумажном формате и речевке с рефреном «проделана большая работа».

В нашем государстве если и работают какие-то регулирующие механизмы, то разве что механизмы сохранения его неэффективности (которая, повторюсь, воспринимается коррумпированной системой как норма и ключевое условие ее существования). Административная резина возвращает себе привычную форму, как только ее перестают растягивать или сжимать.

В этом отношении НАБУ выглядит откровенной «белой вороной». Ведомство выстроено и работает как инструмент борьбы с коррупцией. Но если чуть ли не весь остальной государственный аппарат воспринимает коррупцию как свой системообразующий стержень, то задачу НАБУ этот аппарат на уровне безусловного рефлекса неизбежно воспринимает как «антигосударственную» – и реагирует соответственно.

То есть, пытается привести неподатливое НАБУ к тому резиновому статус-кво, в котором вот уже много лет пребывает та же Генеральная прокуратура и абсолютное большинство прочих институций. И система рефлекторно пользуется для этого привычными методами, первый из которых – смена руководства. В прокуратуре же сработало? И здесь должно.

Но сработает ли? Для НАБУ его «первоначальным» состоянием является именно та форма, которую для Бюро выстроила команда Сытника. В нее встроены довольно жесткие механизмы внутреннего контроля. Так что простой сменой руководства тут не обойтись. Чтобы «вычистить наследие Сытника» и коррумпировать эту структуру до привычного «среднесистемного» уровня, новому руководству придется идти на сложный прямой саботаж и слишком заметные диверсии. Оно, конечно, ломать не строить, и я безоговорочно верю, что такая задача выполнима, но ее решение на приемлемых для номенклатуры условиях (под речевки «никто не виноват, все произошло из-за ошибок предшественников») потребует значительно больше времени и усилий, чем требуется на поддержание в состоянии неэффективности той же изначально неработоспособной Генпрокуратуры. А решить проблему аппарату хочется быстро. Он же не мыслитель и не стратег, у него рефлексы, а не рассчитанные на долгий срок «дорожные карты».

Поэтому я уверен, что инициатива насчет снятия Сытника – лишь увертюра к основному действию: очередной лобовой попытке полностью уничтожить или разоружить НАБУ как инструмент борьбы с коррупцией.

Под каким соусом это будет подано, в сущности, не имеет значения. Такие усилия для госаппарата неизбежны и закономерны, пока он воспринимает НАБУ (которое для него привычно олицетворяет его директор) как принципиальную угрозу для своей реальной опоры – коррупции и институциональной неэффективности.

Для Украины весь вопрос этой борьбы сводится к двум простым сценариям. В первом сценарии госаппарат удается «проапгрейдить» хотя бы до эффективности НАБУ. Во втором сценарии НАБУ скатывается в то же самое болото, в котором так уютно чувствует себя постсоветская номенклатура, привычно предъявляющая «освоение средств» как меру и главный результат своей эффективности.

Второй сценарий, естественно, проще и доступнее, а потому более вероятен.

Надежда, в сущности, лишь на то, что он вызывает неудержимое отвращение не только у меня, но и у вас.

[Опубликовано в Слово і Діло]