Саакашвили и Зеленский: за, против, вместе, порознь и все сразу

Нет, Михаил Саакашвили не средоточие реформаторских надежд — это уже проверено практикой. То, что ему удалось в Грузии, ему совершенно не удалось в Украине.

И дело вовсе не в том, что в Грузии он был президентом, а здесь — «всего-навсего» губернатором. Он знал, куда и на какие полномочия он соглашался, а значит, как-то соразмерял свои возможности с полученными ресурсами. Проблема была не в этом. Проблема — в значительной степени — была в том, что ему не удалось трезво оценить то, что ему действительно было доступно в реальных условиях нашего политикума. И это была именно его ошибка (которую он, отдадим ему должное, не стеснялся затем публично признавать). Проблема была не в «вероломстве» Порошенко, который публично пообещал ему поддержку, а потом разобещал ее обратно, а в том, что Саакашвили слишком многое на эту иллюзорную поддержку поставил — и ставка ушла вместе с отозванными гарантиями Банковой. И этот тяжелый проигрыш из резюме уже не вычеркнуть. Доверчивость в политике — не оправдание проигрыша, а его прямая предпосылка.

С другой стороны, Саакашвили в этом смысле оказался в одной лодке с теми, кто голосовал за Порошенко в 2014 году и, судя по результатам недавних выборов, к 2019 году остался крайне недоволен своим тогдашним решением. Многие избиратели к концу каденции пятого президента почувствовали ровно то же самое, что почувствовал Саакашвили, когда Банковая стала открыто отдавать предпочтение не ему, а Труханову и Насирову

Поэтому возвращение гражданства Саакашвили вполне соответствует настроениям электората — и Владимир Зеленский, несомненно, этим решением свое реноме у этой части избирателей укрепит. 

Фото: Марина Шашкова

Но будет ли Саакашвили играть «на стороне» Зеленского? Предыдущий опыт показывает, что такая постановка вопроса в корне неверна — Саакашвили играет только и исключительно на «своей» стороне. Он сам по себе политическая единица, с которой можно не считаться, но которую довольно трудно игнорировать. Он будет одновременно и за, и против — в зависимости от ситуации, которая меняется постоянно. Он снова будет носиться по политической шахматной доске, как неуправляемый лишний ферзь цвета клубничного мороженого, непредсказуемо снося по дороге и белые, и черные фигуры.

Это будет выглядеть зрелищно и ужасно. Об этом снимут кино.

Можно ли будет направить эту дикую политическую энергию на конструктив? Специфика Михаила Саакашвили — расчистка завалов (а заодно и того, что он сам считает завалами), поиск и создание все новых и новых возможностей, степеней свободы, направлений, реализовать и закрепить которые в реалиях Украины у него самого способностей пока не обнаружилось. А у кого обнаружилось? Практика показывает, что пока ни у кого. Возможно, потому что большая часть этих возможностей обществом просто не осознаны и не востребованы (и, возможно, не будут востребованы в обозримом будущем). А возможно, потому что у общества пока нет адекватных инструментов для того, чтобы эти возможности, даже если они осознаны, реализовать. 

Энергию Саакашвили можно использовать, только если к этому водопаду политического креатива будет пристроен рационально спроектированный механизм для ее утилизации. Этакий департамент по переработке яркой популистской риторики в прозаические кирпичи и сосиски. Ладно, не всей энергии, хотя бы части. Чтобы не захлестывало.

Беда в том, что представить себе такой практически реализованный механизм в нынешних условиях я, если честно, не могу. Воображения не хватает.

Но если эту энергию не удастся направить на конструктив, то на что же она тогда пойдет? 

С учетом фактически начавшихся парламентских выборов, которые тоже не обещают нам каких-то прорывов в сторону конструктива, варианты ответа на этот вопрос выглядят как-то не особенно оптимистично. Конечно, мы никогда не знаем точно своего будущего. Но с возвращением Саакашвили эта неопределенность становится всеобъемлющей.

Впрочем, избрание Зеленского само по себе было leap of faith, «прыжком веры». Шагом в неизвестность, в которой на появление опоры под ногами можно надеяться, но нельзя рассчитывать. 

Возвращение Саакашвили в активную украинскую политику это ощущение только подчеркивает.

[ Колонка опубликована на LIGA.net ]


Контрольная хватка

Профессиональный учет и контроль. Постоянный общественный надзор. Бить оглоблей за любой просчет. Безжалостно. Требовать ответов на вопросы тем настойчивее, чем меньше он хочет на них отвечать.

По-моему, это даже не требует пояснений. Это абсолютно нормальный способ обращения с властью. Мы делали это с Порошенко, мы будем делать то же самое и с Зеленским. Кому бы избиратели ни доверили страну, обратная связь между ним и обществом должна эффективно работать. Не висеть формальной соплей, а звенеть от постоянного напряжения. Потому что это наша страна, и нам, мягко говоря, не безразлично, что с ней и как. И без такой обратной связи любая фигура на Банковой — балласт, шлак и хлам на выброс.

Именно это, кстати, после первого тура так ярко прочувствовал Петр Алексеевич. «Я все услышал! Я все осознал!» Вот что обратная связь животворящая делает. Особенно когда уже конкретно поздно и припекает как-то очень уж совсем.

Владимир Александрович должен прочувствовать то же самое не в конце каденции, а в начале. Через припекание в том числе. Петиции эти неприятные. Пресса эта настырная. Отсутствие такта вот это вот. Круговое непонимание, что он же еще только-только, а не уже-уже.

Так слишком поздно будет, когда «уже-уже» настанет. Именно поэтому за любое «только-только» надо вламывать сейчас. За каждый ляп. За каждое подозрение в уходе от ответа. За каждую неудачную шутку и сомнение в искренности. Влет. Оглоблей.

«Дайте ему 100 дней!» Вы о чем вообще? Ему целых пять лет дали авансом. И научиться на чистом рефлексе факи кидать и Кремлю, и Коломойскому он обязан не через сто дней, а вчера. А для этого нам нужно вцепиться в него бульдожьей хваткой — и не разжимать эту хватку, иначе ж выскользнет, как предшественник.

И приготовьтесь к тому, что не разжимать придется долго и челюсти реально устанут. Но куда ж деваться.

Зеленский как расписная крынка, или Чем бы еще украсить тын

Владимир Зеленский (фото - Андрей Гудзенко/LIGA.net)
Владимир Зеленский (фото - Андрей Гудзенко/LIGA.net)
Владимир Зеленский (фото — Андрей Гудзенко/LIGA.net)

Легкость, с которой украинские избиратели ввели во власть Владимира Зеленского, стала неожиданностью для многих, кто привык относиться к власти с полной серьезностью — в том числе и для меня. А для меня неожиданность — это повод для размышлений, поиска недостающего понимания. И как такой повод это всегда интересно. 

Реалии советской и постсоветской политки совсем не располагали к пофигистическому отношению к личности того, кто стоит во главе страны. Даже без ядерной кнопки в кармане и серых шеренг с примкнутыми штыками, выставленных против протестов, лидеры государства вызывают у постсоветского человека привычную настороженность, потому что власть все равно ассоциируется с подавлением, воспринимается как нечто нависающее, надзирающее, наказывающее за проступки. Опыт подчинения государственному патернализму у нас был, а другой опыт большинству граждан бывшего СССР взять было неоткуда.   

Большинству — но, к счастью, не украинцам. Ржавчина совка не миновала и нас, но под этой ржавчиной сохранился уникальный опыт казацкой анархии (именно анархии, потому что первоначально, по Кропоткину, анархия — это государственный строй, основанный на низовом самоуправлении, зародыше того, что в соверменной либеральной Европе называется «принципом субсидиарности»). Опыт во многом печальный, потому что именно эта анархия раз за разом предавала и подрывала сначала зарождавшуюся, а потом и состоявшуюся украинскую «вертикальную» государственность. Но при этом опыт и сейчас поразительно живой, да еще и диктующий принципиально иное, анти-патерналистское отношение к власти. Потому что гетманы и кошевые легко и часто избирались и изгонялись, а держалась Украина не ими, а простым казаком, который был и сам себе хозяин, и сам себе защитник, и сам себе власть. А гетман был при нем — не царь, не хан и не султан, скорее, раскрашенная крынка, со всем уважением надетая на тын. Тын и без нее хорош, но с крынкой-то и с уважением он веселее. А раз так, то почему бы шановному козацькому товариству и не вручить гетманскую булаву хоть бы и Зеленскому, если более достойного никого не нашлось? 

И настолько вразрез шла эта вольная анархия и имперскому, и советскому отношению к власти, что с привычной для моего поколения государственной логикой XX века она никак не вязалась. 

Не вязалась она, по меркам того же века, и с войной. Хотя именно «вертикальное» государство организацию сопротивления российской агрессии поначалу откровенно завалило, а спасла ситуацию как раз добровольческая и волонтерская анархия, та самая низовая саморганизация, у которой как бы сами собой появились собственные «кошевые» и «гетманы», — которые, когда стали громаде более не нужны, точно так же как бы сами собой расточились — или скурвились — или вернулись в исходное состояние — или вечная им память…  

А что же «вертикальное» государство, которое, едва очухавшись и приняв властную осанку, приняло дела у волонтеров? Чуда не случилось — оно снова скатилось на рельсы привычных регламентов, охранительских и косных. В колею исполнения откровенно устаревших законов, которые обещало пересмотреть. В совково-бюрократический управленческий дискурс, модернизировать который собиралось, но так, в сущности, и не собралось. К привычным лозунгам «давайте-не-будем» и «сойдет-и-так».

А что? Формально-то у государства и так есть все, что нужно. Судебная система формально есть. Антикоррупционные институты формально работают. Коалиция большинства в Верховной Раде формально существует. И ответственность депутатов перед избирателями — тоже формальная, конечно, боже упаси от реальной. Самоуправление и децентрализация формально тоже налаживаются, а местами даже неформально. Выборы…

А вот как раз с выборами формальный подход — возьми да и не сыграй. Опаньки.

Потому что как только товариство пожелает сказать кошевому — «клади палицу! клади, чертов сын, сей же час палицу! не хотим тебя больше!», — оно ж скажет. Потому что — ну не хотим его больше, куда ж деваться. И формальности тут ни при чем. Потому что это та самая живая и вольная анархия, — она же настоящее природное самоуправление, — которому никакая формальная децентрализацияне нужна. Она просто в Украине есть. В людях. В громадянах. И совок ее не убил, и НКВД не выбило, и Голодомор не выморил, и коррупция ее не съела, и кремлевскую крепостную империю от нее выворачивает пропагандистской слизью, приятного ей аппетита. 

Из нее, из этой гражданской вольницы, нужно здесь государство строить, и без привычной формальности. И если «у Зеленского» этого не поймут, как раньше не поняли «у Порошенко», то будет и Зеленскому по итогам пятилетки (а то и раньше) от нашего товариства то же «клади, чертов сын, палицу», — со всем уважением. Жаль только будет потерянного времени, и не впервой жаль, да что ж поделаешь… 

А вообще — противоположности сходятся. Даже самые «вертикальные» империи рано или поздно вносят в свою культуру идею, что лучше уж с пустым местом, чем с доказанным бездарем или проверенным негодяем на высоком посту. 

«Он правит страной, наставляет на путь, гармонически сочетает Инь и Ян и властвует над ними — такова эта высокая и важная должность. А посему, если нет достойного человека, пусть эта должность остается свободной».

«Повесть о Доме Тайра», Япония, написано не позже XIV века. 

Иные имперские достижения не грех и перенять. Если придутся к руке, конечно.  

Колонка опубликована на LIGA.net