Лояльность авторитарным законам как грех российского либерализма

epa05183632 People participate with a banner 'Russia will be free' during a memorial march for Boris Nemtsov to mark the murder's first anniversary, in Moscow, Russia, 27 February 2016. Boris Nemtsov, liberal opposition leader and sharp critic of president Putin, was killed on 27 February 2015 by a group of Chechen military servicemen. Five were arrested, one was killed during detention, and one of organizers is still wanted.  EPA/YURI KOCHETKOV

Фото: Юрий Кочетков / EPA

Как современные операционные системы не могут работать на конвейерном центральном процессоре советской вычислительной машины БЭСМ-6, так и либеральная парадигма не может работать на платформе авторитарного государства.

Фейсбучный диалог лидера оппозиционной «Открытой России» Михаила Ходорковского и замгендиректора телеканала АТР Айдера Муждабаева о том, как видит проблему деоккупации Крыма российская либеральная оппозиция, интересен не только потому что этот обмен мнениями в очередной раз выявил расхождения во взглядах российского и украинского либерализма. Важно отметить, что именно специфически понимаемый либерализм гарантирует лояльность «антипутинской» оппозиции существующему в России режиму.
У любой социальной идеологии есть границы, в которых она применима. Для либерализма эти границы довольно четко определены. Одним из важнейших либеральных принципов является верховенство закона и равенство перед ним всех граждан. Только в том случае, если этот принцип уже реализован и защищен, либерализм можно считать по-настоящему внедренным в общественную практику. До тех пор, пока это условие не выполнено, либерализм существует в обществе лишь как более-менее абстрактная философская концепция. Он может вдохновлять, давать ориентир для общественного развития, но не может быть по-настоящему действенным инструментом общественного устройства. В авторитарных государствах даже либеральные перемены или вводятся привычным авторитарным путем (как это было с реформами Александра II в 1860-х годах), или случаются после того, как режим схлопывается и воодушевленные либералы успевают втянуться в вакуум, образовавшийся на месте прежней власти (как это ненадолго произошло в Петрограде в феврале 1917 года)… [ Дальше ]

Когда молчание — это победа

Знаете, как выглядит успешная операция разведки или контрразведки?

Она выглядит вот так:

Это не ошибка, после двоеточия действительно пустая строка. Даже точки нет. Потому что по-настоящему успешную и профессионально проведенную операцию разведки или контрразведки публика не увидит. А что ей видеть? Взрыв предотвращен, покушение не состоялось, утечка разведданных пресечена, попытка вербовки не удалась — этих событий не было, а потому и сообщений о них на новостных лентах нет и быть не может. Исполнители диверсии или агенты раскрыты, взяты и находятся в разработке, но сообщать об этом прессе — все равно что сообщать об этом противнику. Но с какой стати давать ему такую информацию? Если профессионал узнает, что против него были применены эффективные контрмеры, он сможет эти контрмеры реконструировать, а это даст ему возможность более тщательно спланировать следующую операцию. Если противник знает, что его агенты раскрыты, и их уже нельзя будет перевербовать. Да и в любом случае все равно лучше держать противника в неведении относительно того, что именно произошло: для выяснения обстоятельств провала ему придется потратить драгоценное время, новые ресурсы, привлечь дополнительную агентуру, которая таким образом может быть выявлена.

Для профессиональной разведслужбы любое сообщение ее пресс-службы — та же спецоперация, для которой тщательно просчитывается возможная реакция противника. В том числе и то, что противник вовсе не идиот и понимает, что любое такое сообщение, скорее всего, представляет собой изощренную дезинформацию.

И вообще: профессионально работающей разведслужбе не нужен пиар, он нужен только политикам. Политики хотят предъявить публике успехи разведслужб. Понятно, что разведслужбы вынуждены периодически с этим соглашаться, но каждый раз такой пиар означает, что в распубликованной операции ставится точка и варианты ее развития более не рассматриваются.

Поэтому когда вы читаете новость об успешном освобождении Ильи Богданова — перешедшего на строну Украины офицера ФСБ — вы читаете не только историю успеха (похищенного человека спасли, агентов противника обезвредили), но и, в какой-то степени, историю провала… [ Дальше ]

Разрушитель стратегий: Дональд Трамп как новый фактор

epa05623797 US President-elect Donald Trump (R) speaks next to Vice President-elect Mike Pence (L) as he delivers a speech on stage at his 2016 US presidential Election Night event as votes continue to be counted at the New York Hilton Midtown in New York, New York, USA, 08 November 2016. US businessman Republican Donald Trump has won the US presidential election. Americans voted on Election Day to choose the 45th President of the United States of America to serve from 2017 through 2020. EPA/SHAWN THEW

Photo EPA/SHAWN THEW

У Айзека Азимова в знаменитом фантастическом цикле «Foundation» есть персонаж по прозвищу Мул, человек-мутант с уникальными способностями. Ученый Хари Селдон, который спрогнозировал по созданной им методологии развитие галактической цивилизации на несколько веков вперед, конечно, не мог учесть в своих расчетах все возможные статистические флуктуации. Поэтому после того, как Мул (который и оказался такой флуктуацией) захватывает власть в своем секторе Галактики, «план Селдона» сыплется.

Реакция персонажей, которые вовлечены в романе в реализацию «плана Селдона», очень напоминает реакцию политических элит на победу Дональда Трампа. Перефразируя Стругацких, «благородные доны поражены в пятку». У них была такая ясная и понятная политическая «дорожная карта» на случай победы Клинтон, и теперь вся эта благодать оказалась ни к чему и может отправляться на свалку.

А вот на случай победы Трампа у них ничего не было. Никакой «дорожной карты». И вовсе не потому, что они ленивые олухи или вообще не хотели что бы то ни было планировать на этот случай. Они, может, и хотели, но ни у кого не было данных для обоснованного планирования. Потому что — «ху из мистер Трамп?» Как бизнесмена политические элиты его знают (причем его репутация в бизнесе вовсе не безупречна), как плейбоя и коллекционера всякой безвкусицы — тоже знают, даже как медийная фигура он известен и понятен. А вот как политик — нет. Только его предвыборные заявления, по которым достоверно спрогнозировать его будущий курс не получается.

По этим заявлениям видно, что систематических знаний в области политики (что внутренней, что внешней) у него нет, а его тезисы через один противоречат друг другу. Видно, что для сложных проблем он предлагает топорные решения, которые вызывают у опытных политиков разве что тошноту. Такое же впечатление вызвал бы доктор, который при вывихе пальца рекомендовал бы ампутировать руку по локоть, а обезболивание пациента проводил бы дедовской киянкой. Какой политик, ценящий свою репутацию, рискнет строить политические стратегии исходя из такой дикой архаики? И что это были бы за стратегии, если бы их все-таки попытались выстроить?… [ Дальше ]

 

 

Михаил Саакашвили и следующая глава из «Дон Кихота»

Сирано: Глава о мельницах!

Де Гиш: Глава полезна эта.
Да, в битве с мельницей случается легко,
Что крылья сильные забросят далеко:
Того, кто с ней осмелится сражаться,
Она отбросит в грязь!..

Сирано: А вдруг — за облака?..

Эдмон Ростан,
«Сирано де Бержерак»

Отставка Михаила Саакашвили — отличный и наглядный кейс оценки работы политиков и госадминистраторов. Только по результатам. Только хардкор. Намерения не считаются — ни благие, ни прочие. Дорогу Одесса-Рени мостят не ими.

Если нет востребованного результата, для заказчика-избирателя-гражданина нет никакой разницы между «хотел, но не смог» и «даже пальцем не пошевелил». Не имеет значения, почему и из-за чего прекратил работу новый центр госуслуг — его нет, он закрыт, и людям важно только это. Жителей города не интересует, враги Саакашвили его саботировали или соратники тему недотянули. Результат обнулен, и это значит, что стратегии Саакашвили не сработали.

Это первый очевидный итог.

Второй очевидный итог: принятые командой Саакашвили стратегии провалились. Расчет оказался неверен.

Полководец может сколько угодно объяснять свой проигрыш происками врагов, но это во всех случаях выглядит смешно. «Мы бы обязательно победили, если бы враги не сопротивлялись» — это ведь и правда смешно. Мастерство полководца в том и заключается, чтобы не дать осуществиться стратегиям врага и гарантировать реализацию собственных стратегий.

При этом одно из главных требований к стратегии — ее адекватность, совместимость с практикой. Реальность — самый страшный враг для неадекватной стратегии, она мешает ее осуществлению самим своим существованием. В своем выступлении Саакашвили фактически признал именно это: его стратегии не сработали, потому что были неадекватны реальному положению дел. Он рассчитывал на поддержку президента — и получил ее только на словах. Он сделал ставку на стратегически важный для него ресурс, которого у него не было, и получить который в свое распоряжение он не сумел. В результате его стратегии рухнули. Реальность без всяких сантиментов пристрелила необоснованно завышенные ожидания.

Это второй видимый итог.

Но это еще ни в коем случае не конец сюжета. Потому что выстраивание рациональных стратегий — это инструмент для достижения цели, но не сама цель. А цель, как ее заявляет Михаил Саакашвили — победа в Украине радикального реформаторского курса. Именно такой результат он сам согласен считать для себя итоговым, и если прежние его стратегии оказались для этого непригодными, нужно просто создать и начать реализовывать новые.

Поэтому в сюжете с Саакашвили мы наблюдаем не финал, а, скорее, переход к следующей главе «Дон Кихота».

Г. Коржев. Дон Кихот и Санчо Панса

Г. Коржев. Дон Кихот и Санчо Панса

Сравнение с романом Сервантеса (пусть даже двусмысленное и рискованное, ибо болезненно-отрицательных черт у этого персонажа не меньше, чем черт положительных) удивительно уместно именно для истории одесского губернаторства Саакашвили, и именно сейчас, когда это губернаторство закончилось.

Роман ясно и многобразно показывает, что Дон Кихотам категорически не стоит рассчитывать на помощь «сверху» (да и вообще им не на кого рассчитывать, кроме как на самих себя). Они не должны верить ничьим обещаниям и посулам, даже если очень хочется в них верить. Потому что каждый раз, когда Дон Кихоты соглашаются недельку поприживалить при дворе какого-нибудь синьора, это заканчивается насмешками, изгнанием и позором. Эпизод известный и печальный, довольно точно повторенный сегодня в Одессе.

Но это ни в коем случае нельзя считать поражением.

Никто не заставит Дон Кихота поверить, будто он — а с ним и весь мир — может в конечном итоге проиграть. Потому что мир или стремится стать лучше, или в нем не появляются Дон Кихоты.

Неизбежность победы настоящего Дон Кихота в том, что он всегда смотрит выше, чем позволяют себе приземленные циники и прагматики. В том, что он готов бороться и менять мир к лучшему, когда они эту способность утратили. В том, что он видит свою победу и готов рисковать просто потому, что верит в цель, а не в то, что она легко достижима. В том, что поражения воспринимаются как переходящие досадные недоразумения и никогда не останавливают его поход.

Если его стратегии проваливаются, он будет создавать и воплощать новые — до тех пор, пока пока не добьется своего или пока не погибнет.

Вопрос только в том, можно ли Михаила Саакашвили считать настоящим Дон Кихотом.

Но это читатель узнает из следующей главы.

Вскрытие показало. Первые итоги электронного декларирования

 

[ Колонка опубликована на LIGA.net ]

Вплоть до последней недели октября ситуация с электронным декларированием оставалась неопределенной. Чиновники и депутаты сдавали информацию медленно и нехотя. С одной стороны, заполнение декларации — дело неприятное и муторное, его все время хочется отложить «на когда-нибудь». Покупать красивые машины гораздо интереснее. С другой стороны, оставалась надежда, что вся эта муторность может вдруг развеяться, расточиться и вообще оказаться политической галлюцинацией. Вот сейчас внесем закон, который отменит все эти сложности — и вздохнем свободно и беспечно, как всегда вздыхали.

Не срослось.

Антикоррупционные активисты, медиа и гражданские организации и общественные люстрационные комитеты в защите системы электронного декларирования доходили до истерики, которая хоть и выглядела со стороны чрезмерной, но работала именно так, как нужно. С их подачи попытки «закрыть» или «уронить» систему е-декларирования начали на вполне официальном уровне привычно квалифицировать как прямой саботаж, и опасность оказаться в рядах саботажников стала для некоторых нелюбителей политической открытости достаточно реальной перспективой. Ту же линию гнули западные партнеры, терпение которых истончилось, а риторика стала заметно жестче.

Читать дальше