Самосуд: прямая и явная угроза

[Колонка опубликована на Liga.net]

Депутат Владимир Парасюк пинает ногами генерала СБУ Василия Писного на заседании антикоррупционного комитета Верховной Рады. Юрист Александр Кравчук бьет по лицу Михаила Добкина прямо в зале суда. Каждый день новости об «утверждении справедливости» вручную и вножную становятся все очаровательнее.

Не хочется обобщать, но тенденция наметилась давно и с каждым днем проявляется все более явно, так что обобщить все-таки придётся.

Кажется, мы все-таки пришли к тому, чего многие опасались.

Харбин, 1967. Самосуд хунвейбинов над преподавателями Индустриального университета.

Харбин, 1967. Самосуд хунвейбинов над преподавателями Индустриального университета.
Фото Ли Чжэньшэна.

Люди устали требовать справедливости от государственных институтов. Эти требования раз за разом остаются без ответа. Все ограничивается отписками, обещаниями и справками, что дело в очередной раз передано из одной инстанции в другую. Расследование преступлений времен Революции Достоинства саботируется.  Обвинения спускаются на тормозах. Высокопоставленных задержанных с грандиозной помпой заключают в кандалы, ставят в колодки и бросают в узилище (торжество правосудия!), чтобы на следующий день все это объявить ненужным и отпустить под залог (торжество демократии!) Или, как в случае с Игорем Мосийчуком, принципиально указать Генеральной прокуратуре на ее неспособность соблюсти элементарные процедуры.

В итоге выглядит все так, что торжествует только безнаказанность, потому что никакого вразумительного итога у этих юридических движений так и не обнаруживается. Выполнение закона о люстрации заблокировано. Прокуратура не в состоянии обосновать объявление в международный розыск даже самых знаменитых фигурантов коррупционных дел. Судебных приговоров нет — ни обвинительных, ни оправдательных. Есть только бесконечные процедурные топи, в которых вязнет любой процесс, вплоть до полной потери его осмысленности.

Все это создает устойчивое ощущение практической недееспособности национальной юстиции. Потому что юстиция — это не только скрупулезное соблюдение процедур, но также доведение их до осмысленного результата. Суд без приговора никакого значения не имеет.

Но если у вас нет суда, у вас будет самосуд. Место судьи в мантии займет толпа с вилами. Она же будет коллегией присяжных и палачом. Если ваша судебная власть коррумпирована и в справедливость ее вердиктов никто не верит — это значит, что у вас нет суда и у вас непременно будет самосуд.

Самосуд — это ведь очень заманчиво. Не нужно долгое следствие, не нужны формальности, нужна только уверенность в собственной правоте и в своём праве карать. Ну и пара-тройка известных из классики ритуалов.

Думаете, все это ограничится потешным мордобоем перед телекамерами? Сомневаюсь, что нам так повезет.

В феврале 1917 года, когда царская полиция была уже разогнана, а новая милиция только создавалась, самосуды стали обычным делом. Через год, уже после взятия власти большевиками, ситуация оставалась такой же кошмарной.

Максим Горький в “Несвоевременных мыслях” рисует несколько сцен самосуда.

“Около Александровского рынка поймали вора, толпа немедленно избила его и устроила голосование: какой смертью казнить вора: утопить или застрелить? Решили утопить и бросили человека в ледяную воду. Но он кое-как выплыл и вылез на берег, тогда один из толпы подошел к нему и застрелил его.” 

“Солдаты ведут топить в Мойке до полусмерти избитого вора, он весь облит кровью, его лицо совершенно разбито, один глаз вытек. Его сопровождает толпа детей; потом некоторые из них возвращаются с Мойки и, подпрыгивая на одной ноге, весело кричат: — Потопили, утопили!…” 

“Рабочий Костин пытался защитить избиваемых, — его тоже убили. Нет сомнения, что изобьют всякого, кто решится протестовать против самосуда улицы.” 

Вы действительно хотите увидеть такие сцены в сегодняшних репортажах, дамы и господа? А ведь шансы на это с каждым днём увеличиваются.

Справедливость и подлинное верховенство Закона были одними из основных требований Майдана, но за два прошедших года ситуация в этой области если и изменилась, то только в худшую сторону. Упорное уклонение от реформ и бесконечные процедурные тормоза убили доверие к новой власти настолько, что даже она сама это признала — несмотря на категорическое и явное нежелание.

Президент Порошенко несколько дней назад заявил — “мы запускаем процесс мощной перезагрузки судебной ветви власти”.

Я бы сказал иначе: процесс уже настолько запущен, что немедленная перезагрузка стала абсолютно неизбежной. Причем не ради очередного пиар-эффекта, а ради получения результата — внятной, действенной и заслуживающей доверия системы отечественной юстиции.

 

Метки: , . Закладка Постоянная ссылка.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.